Культ Порока. Адепт
Шрифт:
— Анжей, ты не так его понял! — вмешалась Илона. — Мы позвали тебя к себе совсем по другой причине. Нет, если бы я понесла от тебя, я была бы рада, но дело-то совсем не в этом!
— В чем же тогда? — холодно поинтересовался юноша. В нем все еще клекотали ярость и злость — правда, уже в большей степени на самого себя.
— Ты очень красивый, Анжей, — тихо вымолвила девушка. — Нет-нет, не надо думать, что я издеваюсь! Я знаю, что по меркам людей и всех прочих ты не отличаешься особой внешностью, но… мы смотрим немного иначе. Так, как учил нас наставник. И ты правда удивительно красивый. Для меня было бы счастьем провести с тобой ночь.
Пока полуэльф в шоке переваривал услышанное, в разговор вновь вступил Вейн.
— Вчера мы втроем так хорошо сидели, пили вино, ты расслабился, позволил себе быть собой в большей степени, чем обычно, и твоя красота стала очень заметна. Когда Илона приглашала тебя продолжить веселье у нас в комнате, она не слишком рассчитывала на твое согласие, но ты все же согласился. Да и потом… ты же не был против! Если бы ты хоть словом или жестом показал, что тебе не нравится происходящее, что ты не хочешь этого… мы бы сразу остановились! Но… тебе ведь было хорошо с нами… и я не понимаю, почему ты вдруг потом убежал.
Анжей закрыл лицо руками, мысленно проклиная Грань, Культ, пороки, и все прочее, навсегда лишившее его нормальной жизни… Ведь если бы не этот ярлигов порок сладострастия, он мог бы сам, по собственной воле, провести прекрасную ночь с красавицей Илоной! Но любое его желание перехватывается и опошляется мерзкой Гранью!
— Простите меня. Я, наверное, вас обидел и разочаровал… но я не могу, — он изо всех сил сжимал кулаки, вонзая ногти в ладони — лишь бы не разрыдаться. — Я и правда не могу… несмотря на то, что хотел бы. Вы оба очень красивые, но… я просто не могу.
Брат с сестрой обменялись непонимающими взглядами.
— Анжей, ты вчера был в достаточно тонких штанах, — ничуть не смущаясь, лукаво улыбнулся Вейн. — И я прекрасно видел, что ты очень даже… можешь!
— Да я не про физическое, — вновь краснея, ответил полуэльф. — Мне просто нельзя. Я не могу это объяснить, по крайней мере — пока что. Просто нельзя, и все тут.
— Обет? Любимая женщина, оставшаяся дома? Или что? — все же попробовала расспросить Илона.
— Нет, тут другое. Я не хочу об этом, правда. Может, потом, но… не сейчас. Хорошо?
— Как скажешь, — Вейн плеснул вина в кубок, протянул его юноше. — На, выпей — полегчает. И если передумаешь — ты знаешь, в какой комнате мы остановились.
— Надежные люди рекомендовали вас, как человека, не отягощенного излишней добродетельностью, — такой фразой встретил Краха Вартанга потенциальный наниматель.
Надо сказать, система безопасности у этого нанимателя была воистину параноидальной. Наемника обыскали три раза, сумев обнаружить почти что все спрятанное оружие. Ему завязали глаза еще в карете, долго кружившей по городу, а потом вели по множеству залов и коридоров, постоянно сворачивая то в одну, то в другую сторону, трижды пришлось преодолевать винтовые лестницы, причем дважды — одну и ту же, только в разных направлениях. В конце концов даже Крах несколько запутался в маршруте. При необходимости он, конечно, сумел бы выбраться и из этих катакомб, но даже сбить его чувство пути — это уже достижение.
Сейчас потенциальный клиент сидел в противоположном конце комнаты, его лицо скрывала тень, а свет от низкого торшера падал исключительно на руки, демонстрируя белые холеные кисти, тонкие пальцы с тремя драгоценными кольцами, одно из которых было повернуто печаткой вниз — не иначе, геральдический перстень, наверняка фальшивый, и длинную, завитую кольцами, бороду — не более натуральную, чем перстень.
— Так и есть, — коротко отозвался Крах.
Он явился к нанимателю при полном параде — при всем своем аскетизме, проявляемом в походах, оказываясь в городе, наемник любил пофорсить. На шелковый темно-вишневый камзол падают жемчужно-серые кружева рубашки из тончайшего батиста, мускулистые ноги обтянуты бархатными штанами с серебреной шнуровкой по боку, высокие городские ботфорты из кожи высшего качества украшены звенящими серебряными шпорами со звездочками, а огрубевшие от меча ладони скрыты белыми мягкими перчатками. Но широкая черная перевязь, расшитая серебром, пустует — шпагу Крах сдал вместе с ножнами.
— Вы и впрямь не побоитесь запачкать ваши замечательные белые перчатки? — с заметной иронией в голосе поинтересовался наниматель. Пока еще потенциальный.
— У меня их много, — хмыкнул наемник. — Запачкаю одни — выкину, и возьму другие. Лишь бы мне обеспечили возможность покупать их в неограниченном количестве.
— Об этом не беспокойтесь, — из полутьмы раздался хрипловатый смешок. — Вы получите вдесятеро против обычной ставки.
— Такие сказочные условия означают экстрасложность задания, — чуть насторожился Вартанг.
— Разумеется. Если бы мне требовалось что-нибудь менее сложное, я бы не стал тревожить такого великолепного специалиста, как вы, Герарт.
Крах едва сдержался, чтобы не взмахнуть рукой, отправляя в пока еще потенциального клиента номиканскую метательную звездочку-сюрикен. Он знает его настоящее имя. Это плохо, это очень плохо…
Но Вартанг не стал бы наемником такого класса, если бы не умел в доли секунды оценивать ситуацию и принимать единственно верное решение. Сюрикен остался на месте.
— Мне нужны подробности, — бросил он, мысленно перебирая всю местную аристократию. Ярлиг и его присные, что ж их развелось такое множество?! Надо бы проредить как-нибудь…
— Разумеется. Целей у вас будет две. Главное условие: они должны быть убиты строго в определенном порядке, сперва один, и только после него — второй. Второе главное условие — они должны быть убиты строго конкретным оружием, для каждого — свой нож. Вы можете накромсать их на ломтики своим мечом, утыкать арбалетными болтами, как ежей, и что угодно — но непосредственно смерть должна наступить от удара ровно в сердце тем ножом, который я вам дам. Для каждого будет свой нож, не перепутайте. Третье главное условие: после смерти каждого вы должны будете вырезать им сердца, не вынимая ножа, и положить в специальные ларцы. На этом условия заканчиваются. Меня не волнует количество случайных жертв, и все прочие мелочи. Мне нужны эти смерти строго в таком виде, какой я вам описал.
— Хорошо. Кто жертвы?
— Имени первого я не знаю. Но у него предостаточно особых примет. Во-первых, это лесной эльф, который сейчас находится на самой середине северной границы Империи. Во-вторых, у него своеобразный цвет волос — полсотни каштановых прядок, и полсотни — седых, расположены почти что в правильном шахматном порядке. В-третьих, он — один из немногих лесных эльфов, владеющих сероэльфийским искусством Песни клинка. В-четвертых, у него есть очень приметный шрам через все лицо, от линии волос слева, через переносицу, и по щеке до правой скулы. Не спутаете.