Культурология. Дайджест №3 / 2015
Шрифт:
Коренной перелом произошел в 1771 г. с появлением в Москве, благодаря трудам Ильи Алексеевича Ковылина, крупнейшего общероссийского центра старообрядцев-федосеевцев Преображенского кладбища, что было также связано и с временным послаблением политики властей в отношении староверов в 60–70-е годы XVIII в. Основатель федосеевского центра И.А. Ковылин (1731–1809) сумел добиться самостоятельности для московской общины, и в 1809 г. кладбище получило свой устав и стало именоваться Преображенским богаделенным домом (ПБД). При нем были созданы меднолитейные и иконописные мастерские, а в начале ХХ в. организована типография.
За 38 лет своего
К нему приезжали староверы со всех губерний с различного рода просьбами. Ковылин обещал им всякую помощь, даже материальными средствами кладбища, что действительно исполнял на самом деле. Таким образом кладбище сделалось средоточием не только московских, но и всех иногородних федосеевских общин.
Продажа иногородним федосеевцам книг, рукописей и икон, созданных мастерами ПБД, составляла одну из важнейших статей доходов федосеевского центра.
После смерти И.А. Ковылина в ПБД проживали более 1500 человек обоего пола и до 10 тыс. прихожан было в одной только Москве. Несмотря на кончину основателя, влияние московской федосеевской общины оставалось колоссальным. В XIX в. Преображенское кладбище стало духовно-административным центром всего федосеевского согласия. Здесь проходили федосеевские соборы 1810, 1814, 1816, 1817 и последующих годов, отсюда распространялись письменные обращения «ко всем христианам». По-прежнему федосеевские наставники, воспитанные в ПБД, разъезжались по общинам во всех концах России.
Очевидно, что при крупнейшем федосеевском центре России должны были работать либо централизованные иконописные мастерские, либо большое число иконописцев, трудившихся «надомно». На их существование указывает, в первую очередь, наличие многочисленных московских моленных: их у московских федосеевцев в середине XIX в. было около ста.
Однако не только наличие большого числа моленных и связи с общинами по всей России указывают на существование при ПБД иконописных мастерских. Еще одним доводом является необходимость в «правильных» иконах, выполненных в соответствии со всеми конфессиональными требованиями. Характерное для староверов-беспоповцев обостренное ощущение «безблагодатности мира» и «пришествия последних времен» обусловило их конфессиональные особенности: более строгие правила повседневной и религиозной жизни, более жесткие требования к культовым предметам (примером может быть полемика о «пилатовском титле»).
Очень точно эту мысль сформулировал замечательный старообрядческий иконописец Я.А. Богатенко: «Главная потребность старообрядцев по отношению к иконописи, несомненно, заключается в том, что иконы, как заказываемые вновь, так и реставрируемые, должны исполняться в строго старообрядческом духе, т.е. с полным соблюдением всех правил и отличительных особенностей, какими и обуславливается старообрядческая иконопись» (цит. по: с. 10). Таким образом, необходимость иметь «свою», «правильную» икону свидетельствует о существовании при московских общероссийских беспоповских центрах целого штата изографов.
Старообрядческая иконопись, т.е. иконы, созданные мастерами староверами, зримо выразила основные догматы вероучения и особенности богослужения старообрядцев. Эти воплощенные догматы являются обязательными иконографическими признаками при выявлении памятников старообрядческого искусства и подразумевают написание имени Спасителя только с «і» десятиричной, а также
Тем не менее вокруг большинства иконографических особенностей шла серьезная полемика. Пилатово титло – один из наиболее обсуждавшихся элементов старообрядческой иконографии. Это связано с тем, что на доникониановских иконах надпись на титле обычно не изображалась. Написание титла могло быть разным, в зависимости от того, какому согласию принадлежал иконописец. Большинство беспоповцев не принимали изображение Распятия с титлом «І. Н.Ц.І», а только с надписью «Царь Славы Исус Христос Сын Божий». В верхней части Креста они обычно изображали образ Спаса Нерукотворного. Только федосеевцы сначала признавали оба способа написания титла, но на рубеже XVIII–XIX вв. приняли точку зрения остальных беспоповских согласий. Старообрядцы-поповцы считали правильными оба варианта.
Также не было полного единства и в вопросе о поздних вариантах иконографии Богородицы. Например, филипповцы – единственное согласие, не признававшее икону Богоматери «Неопалимая Купина» и образ Богоматери «Всех скорбящих Радость» как явленный после Никона.
Таким образом, создание икон в соответствии со всеми конфессиональными требованиями, понимание нюансов иконографии и символики, знание стилистических предпочтений единоверцев – все это свидетельствует о тщательной профессиональной подготовке изографов Преображенского кладбища.
Библия Тиссо 18
В 1896–1897 гг. французское католическое издательство выпустило в свет авторскую книгу известного и долгие годы модного в светском обществе Европы французского художника Дж.Джеймса Тиссо – «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа» 19 . Роскошное двухтомное издание большого формата стало результатом десятилетнего труда Тиссо как художника, путешественника, исследователя, писателя, декоратора и издателя. Первый том книги посвящен рождению и земной жизни Иисуса Христа, второй – Святой неделе, последней в жизни Сына Божьего, и Воскресению.
18
Бужинская Л., Федорова Н. Библия Тиссо // Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования. – М., 2014. – № 10. – С. 88–105.
19
Tissot J.J. La vie de notre seigner Jesus Christ. – P.: Ed. Nationale, 1897. – T. 1 – Mode of access: http://www.abebooks.fr/rechercher-livre/titre/la-vie-de-notre-seigneur-jesus-christ/auteur/tissot-j-james/
Тема Христа и христианства – одна из самых популярных в философской культуре XIX в. Труды Д.-Ф. Штрауса, Ж.-Э. Ренана, Б. Бауэра и других об Иисусе Христе и его земном существовании, полемика в науке и литературе по библейским вопросам могли вдохновить французского художника на создание иллюстрированной «Жизни Иисуса Христа».
Конец ознакомительного фрагмента.