Куншт-камера
Шрифт:
– Я вам, милостивые государи, так скажу: того, кто изобрел дверные косяки, я бы на этом же косяке и вздернул! У меня на ногах ни одного живого пальца не оставши! – шипел Александр Петрович и бил Бориса Витальевича кулаком в морду.
– Косяки – это что! Вот знали бы вы, господа, как обидно прижигать руки утюгом! – отплевываясь кровью кричал Борис Витальевич, досаждая ногой лицу Валентина Прокопьевича.
– Утюги? Косяки? А вам доводилось ли когда защемлять пальцы в дверях? И получать при этом этой самой дверью, простите, в рыло? – возмущался Валентин Прокопьевич, дергая лицом и пиная в живот Геннадия Семеновича.
– Какие-то вы, право,
– Фекалии? Да что вы знаете о фекалиях?! – истошно вскричал Дмитрий Иванович, держась за уши и отчаянно лягая Егора Кузьмича.
От вопля Дмитрия Ивановича драка на мгновение прекратилась и все посмотрели на него с уважением – уж кому-кому, а Дмитрию Ивановичу от фекалий доставалось изрядно.
Затем драка продолжилась.
– Знаете, господа, все, что вытворяет наше правительство, меня изрядно бесит! Ей богу! – меняя тему, крикнул Егор Кузьмич, разминая при этом лицо Евгения Петровича.
– Согласен с вами! Там же ни одного приличного человека нет! Кухарки да коррупционеры! – кричал Евгений Петрович, создавая предпосылки к посещению травматолога Зиновием Алексеевичем.
– А милиция? Вы только посмотрите, что они творят! Это же караул просто! – заходился в исступлении Зиновий Алексеевич, залепляя крученые по глазам Ивана Сергеевича.
– Да что тут говорить! Вон, нашего участкового возьмите – грубиян и алкоголик! – кричал Иван Сергеевич, в слепую валтузя по чему придется Константина Дмитриевича.
– А медицина, господа! Мало того, что эти эскулапы дерут в втридорога, так еще и живого до смерти залечат! И не дай бог заболеть по настоящему! – визжал Константин Дмитриевич, откручивая нос Леониду Михайловичу.
– А я вот с Александром Петровичем согласен – все беды от «косяков»! Вы же только посмотрите – наркоман на наркомане! – гнусавил Леонид Михайлович, смачно прикладывая в челюсть Михаилу Анатольевичу.
– Да что тут говорить, господа – каков пастух, такова и паства! Уж все мы знаем, что откуда гнить начинает! Хотя все уже в таком состоянии, что, пожалуй, гнить больше и нечему… – злобно шепелявил Михаил Анатольевич, душа Александра Петровича.
И вся эта вакханалия духа продолжалась до тех пор, пока кто-нибудь из двенадцати разгневанных мужчин не терял сознания. После чего драка прекращалась, пострадавшим оказывалась медицинская помощь, и текущее заседание клуба считалось закрытым.
Более-менее
Евгений Петрович в прекраснейшем расположении духа вышел на улицу и отправился в парк, с целью посидеть на скамеечке, послушать щебетание птиц и пощуриться на осеннее солнце.
Однако до парка он не дошел, так как, выходя из подъезда своего дома, запнулся об шального кота, упал и начисто разбил лицо об асфальт. А с разбитым лицом, как вы понимаете, уже не до лавочек в парке. Так что отправился Евгений Петрович в больницу.
Однако до больницы он не дошел, так как, пройдя несколько шагов, был сбит пьяным велосипедистом, отчего вторично приложился лицом об асфальт, сломал ребра и указательный палец на руке. А с такими повреждениями до больницы, как вы понимаете, самостоятельно добираться проблематично. Так что, немного поскучав на асфальте, Евгений Петрович в больницу пополз.
Однако, проползши пару метров, Евгений Петрович угодил под грузовик, который с удовольствием хрустнул ногами Евгения Петровича. А с такими травмами, как вы понимаете, даже и поползать особо не удастся. Так что Евгений Петрович окончательно поскучнел.
Кое-как отползши поближе к кустам, во избежание столкновения еще с каким-нибудь транспортным средством, Евгений Петрович стал размышлять о смысле жизни и о разных, там, высоких материях. Однако долго размышлять ему не пришлось, так как дворник, подстригающий кусты огромными ножницами, с утра не похмелялся, а оттого испытывал приличный тремор, отчего выронил свой инструмент прямехонько на Евгения Петровича.
Как вы понимаете, воткнувшиеся в глаз ножницы не прибавили Евгению Петровичу хорошего настроения и оптимизма, посему Евгений Петрович тихо заплакал и стал прощаться с недружелюбным миром, сильно подозревая, что конец не только близок, а буквально дышит перегаром ему в лицо.
Однако концом оказался все тот же трясущийся дворник, который в поисках ножниц упал из кустов на Евгения Петровича. И хоть он и находился в стадии пост-похмельной нирваны, но сложившуюся ситуацию более-менее оценил и, сползав до своей каморки, вызвал карету скорой помощи, коя по прибытии переехала Евгению Петровичу правую руку.
Тем не менее, дважды выпав из носилок, Евгений Петрович вскорости оказался в больнице, что можно считать, как вы понимаете, более-менее счастливым концом для Евгения Петровича, и нашей это историйки.
На больную голову
Мало того, что у Петра Никифоровича чудовищно болела голова, после давешних обильных возлияний, так еще и при выходе из дома он схлопотал по этой самой голове внушительной сосулькой, отвалившейся с крыши, отчего ненадолго потерял пространственную ориентацию. Но и это бы еще ничего, если бы не какая-то старушка, которая вместо помощи пострадавшему человеку или, хотя бы, простого сочувствия, с истошными криками «А! Наркоман чертов!», стала лупить Петра Никифоровича по многострадальной голове увесистой авоськой, наполненной, видимо, силикатным кирпичом. И возможно, что все окончилось бы плачевно для Петра Никифоровича, не случись проходить мимо участковому Шкурову. Отогнав от пострадавшего пистолетными выстрелами обезумевшую старушку, он водрузил скучающего Петра Никифоровича на плечо и понес в участок для оказания первой медицинской помощи и, заодно, дальнейших выяснений. Но не донес – давешняя старушка с криком «А! Оборотень покрывающий наркомафию!», довольно умело метнула по ногам участкового свою палку, отчего тот упал и был придавлен сверху Петром Никифоровичем, у которого, ко всему прочему, разыгралась нешуточная мигрень. А старушка, тем временем, довольно оперативно собрала целую шайку себе подобных, после чего всем кагалом приступила к избиению уже двоих потерпевших, один из которых, к тому же, находился при исполнении.
В общем, вызванному сердобольными свидетелями избиения отряду милиции, пришлось применять спецсредства, прежде чем удалось отбить к тому времени сильно поскучневших Петра Никифоровича и участкового Шкурова, после чего обоих доставили в больницу. С тех пор, Шкуров более не связывался со старушками без огневой поддержки отряда милиции, а Петр Никифорович зарекся выходить из дома после давешних обильных возлияний. Во всяком случае, пока голова не придет в норму.