Купленная. Доминация
Шрифт:
— Кстати, давай на будущее условимся. Ты не будешь больше ни при каких обстоятельствах (даже, когда очень сильно захочешь намеренно меня обидеть) называть меня клиентом, заказчиком и что-то в подобном духе. Хорошо? А я, соответственно, не стану применять к тебе неприемлемых эпитетов, как и всячески напоминать, как и при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились. У нас не деловые встречи, а нечто большее…
Может поэтому он так заботливо поправил свободной рукой прядь моих волос у скулы, скользнув по ней в нескольких миллиметрах от лица и вдоль шеи, после чего очень аккуратно завел ее мне за плечо? Хотел показать, что между нами действительно нечто большее, а не банально проплаченные деловые отношения? В принципе, у него это даже как-то
Невольно толкало поддаться его знающим словам, действиям… рукам… Зачем сопротивляться неизбежному? Да и не хотела я сопротивляться… Не я это вовсе была…
— И… как мне определить, какой же у нас уровень отношений? Мы ведь вроде бы еще ничего не оговаривали.
— Давай сделаем это, как и положено. По порядку, без излишней спешки и при более подходящем для этого случае. А сейчас, ужинать, пока все окончательно не остыло. Правда, пришлось взять на себе смелость и самому сделать заказ. Поэтому не удивляйся при виде такого большого количества блюд. Я совершенно не знаю, что ты любишь и какой кухне отдаешь свое предпочтение. Действовал по старой и доброй интуиции.
— Что-то мне подсказывает, ваша интуиция превосходит мои вкусы в значительное количество раз.
— Посмотрим, как ты будешь на нее сетовать, если тебе так ничего и не понравится.
Легкая "перепалка" за звание, кто кого остроумнее и оригинальнее, закончилась вполне предсказуемым действием от хозяина номера. Мужчина не стал затягивать с прелюдией и потянул меня к той части гостиной, где располагалось несколько столиков, диванчиков и кресел в виде интерьер-композиции то ли мини-столовой, то ли лаундж бара с элементами винтажной мебели. Эдакий не такой уж и маленький "островок" отличительной от общего убранства номера зоны, прямо перед панорамным окном и головокружительным видом на город. А еще он был буквально окружен не каким-то там примитивным зеленым уголком, а вполне себе полноценным зимним садом. Экзотические цветы и растения росли не в дешевых пластиковых горшках или кадках, а в дизайнерском карликовом гроте из декоративного камня и стеклянной гальки, в центре которого циркулировал искусственный водопад, красиво стекая и журча по каскадным ступенькам из малахитового мрамора.
Какой там ужин? Тут только от одного вида невообразимо живописных изысков окружающего интерьера невольно подвиснешь очарованным созерцателем прекрасного, как минимум на десять минут.
— И сколько же за этим номером смотрит и убирается человек? — похоже, я опять произнесла вслух то, что обязано оставаться недоступным для других в виде недооформленных мыслей и только в одной голове.
— Честно говоря, никогда не задавался на этот счет должным вопросом.
— И что, даже "Незнайку на Луне" не читали? — не то, чтобы я намеренно пыталась его подловить, но столь редчайшая возможность задать подобный вопрос представителю нынешнего буржуйского класса пересилила все мои скудные потуги держаться до последнего и никогда больше не косячить. Правда, этот самый представитель помогал мне усаживаться за не такой уж и маленький обеденный столик, исполняя роль весьма галантного кавалера и очень внимательного собеседника.
Его ответная и уже такая знакомая ухмылка не заставила себя долго ждать. Определенно она мне нравилась и не потому, что делала его лицо более молодым и привлекательным. Во всяком случае, не только из-за последнего.
— Ну, почему же, читал. И в детстве и… чуть позже. — во время второй фразы, он как-то вдруг задумчиво отвел взгляд в сторону, сделав вид, будто заинтересовался содержимым ближайшего к нам блюда, неспешно снимая с него высокую термо-крышку.
Видимо, ему пришлось немного изменить свои последние слова, где чувствовался
Так. Надо срочно остановиться.
— Тогда вы должны помнить про главу, где Знайка жил в доме лунных богатеев, от которых разбежалась вся прислуга. Там им приходилось переходить из комнаты в комнату каждый раз, когда предыдущая становилась из-за накопившейся грязи непригодной для жизни.
— Действительно, было такое дело, — мужчина негромко посмеялся над моим приблизительным пересказом детской сказки, как и над попыткой довести до его сознания, что же я на самом деле имела в виду. — Нисколько не удивлюсь, если эту книгу скоро изымут из продаж или отредактируют до неузнаваемости.
— А что тогда сделают со старыми экземплярами? Будут искать оригиналы и делать все невозможное, чтобы на руках у простых людей и в публичных библиотеках не сохранилось ни одного советского издания? А что сделают с теми, кто уже успел ее прочесть?
— Видимо, начнут их отслеживать и обвинять в экстремизме. Поэтому будь осторожна. Не оставляй нигде в соцсетях следы о том, что ты когда-то читала эту книгу и, не дай бог, не приводи из нее неприемлемых цитат.
Надо отдать должное, подключился он к моей "игре" практически с первой фразы, хотя намекала я ему немного о другом. Тем не менее, шутка удалась и даже сумела слегка разрядить обстановку. Да и в который уже раз у меня получилось вызвать на его лице искреннюю улыбку и легкий интерес в смеющихся глазах. Правда, когда он начинал меня вот так вот рассматривать, с ничем не прикрытой во взгляде задумчивостью или даже созерцательным любованием, мне почему-то сразу становилось немного не по себе. В памяти тут же всплывали его слова двухдневной давности: "Свое решение я принял еще вчера, и оно уже не изменится, чтобы ты сейчас не сделала и не предприняла потом", которые я не раз до этого прокручивала в голове, пытаясь понять, насколько серьезен он тогда был и что имел в виду.
Что это было за конкретное решение? Просто сделать из меня свою содержанку? Но зачем? Как-то слабо верилось, что у такого видного и знающего себе цену мужчины были какие-то проблемы со слабым полом? Он не мог найти себе любовницу в своем социальном кругу из-за каких-то загадочных сложностей, или же ему банально не хватало на нее времени? Ведь любая встречающаяся с женатым мужчиной по собственным предпочтениям женщина требовала к себе и должного внимания, и даже каких-то определенных чувств. А в моем случае — никаких тебе ни обязательств, ни прочих семейных проблем. Вроде бы все логично, но… все равно чего-то не хватает.
— Кстати, о неприемлемом. Мне нужно что-то знать из того, о чем мне можно говорить, а каких тем желательно избегать? И вообще… хотелось бы услышать о своем положении в этом месте что-то более конкретное. Могу ли я от чего-то отказываться, если какие-то вещи окажутся для меня совершенно недопустимыми или… если я не захочу, скажем, есть из-за полного отсутствия аппетита?
— Так ты не хочешь сейчас есть? — не такого я ждала от него ответа, но, по крайней мере, спасибо ему за попытку свести мои слова в шутку и тем самым снизить накал моих эмоций на несколько градусов.
— Я это сказала… в качестве примера? Пусть и не совсем удачного…
— Но выпить-то ты, надеюсь, не откажешься? Тебе это определенно сейчас не помешает. Белое? Красное? Даже вот нашел у себя в баре пару ликеров. Правда, все равно не знаю, какие ты любишь.
Глеб не стал дожидаться моего согласия или точного ответа на поставленный им вопрос, подхватывая с центра столика одну из раскупоренных винных бутылок и пустой бокал.
— Это совсем не то, что я ожидала услышать… но, хорошо. Я выпью. И, судя по количеству бутылок, вы собираетесь меня сегодня споить основательно. Как и перекормить.