Курсант: Назад в СССР 10
Шрифт:
Сбил его с ног. Тот покатился по земле, в его глазах я успел разглядеть недоумение и испуг. Никак не ожидал, что с неба на него свалюсь.
Я первым вскочил на ноги и, не давая опомниться, ударил его рукояткой пистолета. Попал по хребту. Следом отвесил удар ногой в живот, и еще один в грудь. Мясник скрючился, закрывая лицо руками. Пистолет он выронил, еще когда я на него свалился. Я наклонился и приставил собственный ствол к его затылку.
— Не дергайся, сука… Продырявлю. Морду в землю! Руки за спину.
Савченко подчинился, только слышно было, как скрипят его зубы.
В это время очнулся Медведев. Застонал и приподнял голову. Увидев меня, выдавил:
— Курсант, помоги…
— Потерпи, брат, — закивал я. — Сейчас. Только гада скручу.
Воспользовавшись тем, что я отвлекся на шубника, Савченко резко развернулся, попытавшись скинуть меня со своей спины. Его затылок увильнул от ствола ПМ.
Сава паучьей рукой вцепился в мою руку с пистолетом, притягивая ее к себе, держа так, чтобы ствол был направлен в сторону, а не на него.
Бам! — я зарядил ему другой рукой промеж глаз.
Кулак врезался в череп. Добрый удар вышел, головенка Мясника откинулась и впечаталась затылком в гравий.
Бах! — следом последовал мой выстрел. Пальнул я прямо возле уха Савченко.
Тот схватился за голову и застонал. Оглушило его, будет знать…
Добавив еще одну зуботычину, чтобы совсем «расслабить» противника и отбить всякое дурное желание сопротивляться, я прорычал:
— Шевельнешься — ты труп!
Снова перевернул его на живот. Завернул руку и поддавил ее вверх, аж хруст послышался.
— А-а! — завыл Савченко. — Не дави, мент! А-а! Ссука-а!..
Я сунул пистолет в раскрытую кобуру, нащупал свободной рукой наручники и накинул дужку на запястье заломленной руки. Перехватил свободное кольцо наручников другой рукой, завел за спину вторую руку преступника. Снова надавил до хруста, подавляя всякое желание сопротивляться. Защелкнул дужку. Готово. Полежи, отдохни, пока я важными делами занят. Я выпрямился и едва ли не в один прыжок подскочил к Медведеву:
— Ты как?
— Живой пока, — натянул тот улыбку, прикрывая рукой живот.
Черное пятно расползалось по рубахе, пропитывая ткань.
— Покажи, — я оторвал его руку, раны не было видно, весь живот залит кровью.
— Он у меня ключи от машины тряс, — проговорил Медведев. — Я не дал… Он выстрелил.
Слова давались ему с трудом, мой старый товарищ еле выдавливал их по одному.
— Ты только держись, не вздумай умирать, сейчас тебя в больничку доставим, — я попытался поднять шубника, но тот застонал от боли.
Тушу за сто килограммов аккуратно поднять совсем не просто. Черт, что же ты такой здоровый?
— Брось… Дай спокойно сдохнуть, — вдруг как-то умиротворенно проговорил Медведев. — Чувствую, пришло мое время.
— Не неси херню, тезка! Вставай! — я снова потянул его за подмышки.
На этот раз получилось дотащить до «Москвича». Я опустил его на землю, чтобы распахнуть дверь.
— Спасибо, друг, что хочешь помочь, — пробормотал шубник. — Но не стоит, дай сдохнуть. Я ведь в этой жизни лишний. За бортом… Сижу в каморке, ключики вытачиваю, а… не для того полжизни прожил, чтобы ключи точить.
— Ничего, — скрипел я, приподняв и затягивая товарища на заднее сиденье. — Подлатаем тебя, и с работой нормальной помогу. Фух! Ну и тяжелый ты!
— Дерьма много всякого во мне, — ухмыльнулся сквозь страшную боль шубник. — Вот и тяжелый. А работа у меня, если рассудить, нормальная, денежная. Но не мое это…
— Извини, брат, вскрывать сейфы и воровать как прежде я тебе не дам, а вот что-нибудь поинтереснее подыскать — помогу. Лежи да думай. Ты вообще кем в детстве хотел стать?
— Учителем…
— Чего?
— Я же физрук по образованию, только в школу меня не берут. Судимый…
Я пристроил его на сиденье и снова вылез из машины, оглядывая проезды и пытаясь отдышаться.
— Все решаемо, — продолжил я уговаривать шубника как бы между делом. — Ты, главное, боты не заверни, держись, брат. Черт! — напускное мое спокойствие быстро испарялось. — Где Федя? Давно должен был выстрелы услышать и сюда примчаться.
— Наверное, далеко успел убежать…
Я выругался от всей души.
— Все, ждать его некогда, погнали, пока ты кровью не истек.
— А с этим что делать? — Медведев, уже лежа на заднем сиденье, осторожно кивнул в окошко в сторону Савченко. Тот распластался на земле, со скованными за спиной руками. Вставать я ему запретил, сам-то он наверняка уже отдышался.
— Некогда с ним возиться, — громко проговорил я. — Пристрелю, скажу, что во время схватки пулю всадил. Ты подтвердишь. Лады?
— Запросто, — хмыкнул шубник.
От такого диалога Савченко заерзал.
— Не имеете права! — вякнул он. — Везите меня в ментовку…
Я подошел и, подняв его за шкирку, поволок к машине:
— Ты зачем в хорошего человека стрелял, падла?
— Ты меня хотел убить…
— Я не про себя.
— А-а… В этого? — прошипел Савченко, кивнув на заднее сиденье «Москвича». — Жаль, что не убил.
Бум! Я припечатал Савченко лбом о крышку багажника. Открыл ее. Подхватил за ноги преступника и закинул его прямо в багажник:
— Тут сиди и не рыпайся.
Хлопнул крышкой, отсек задержанного от внешнего мира.