Курсант: Назад в СССР 11
Шрифт:
— Много… Работы?! — взвизгнул Толя. — В таком виде? Кто он?!
Варя попыталась преградить дорогу грудью, но ревнивец без труда девушку отставил в сторону и ринулся в комнату.
— Я ему голову оторву!
Варя охнула, Толя ломился, как носорог. Габаритов он был немаленьких, но навстречу из комнаты ему вышел парень в прокурорской форме. Блеск петлиц мигом охладил пыл «носорога».
— В чем дело, гражданин? — сурово спросил молодой и подтянутый следак, напустив на себя вид официально-карательный.
Толя обвел его
— Так вы что? Правда делом занимались?
— Еще каким, — хмыкнул уверенный в себе сотрудник советской прокуратуры. — Ну, я, наверное, пойду. До свидания, Варвара Андреевна, — проговорил он.
Все бы ничего, и Толя почти уже поверил в басню, но вдруг заметил, когда гость переступал через порог — на прокурорском не оказалось носков. Не успел следак их надеть…
Глава 20
— Я не понял?.. — вытаращил глаза Рубилин на следака в туфлях на босу ногу. — Это что за мода такая новая? Варвара!
Но прокурорский, не оглядываясь, поспешил скоренько удалиться, хлопнув дверью перед носом Анатолия, чуть не прищемив последнему рога.
— А ну постойте, товарищ! — выскочил вслед за ним на лестничную площадку ревнивец, но визитера уже и след простыл, только слышно было, как грохнула дверь парадной.
Рубилин повернулся к девушке, глаза его с каждой секундой наливались тоской и злостью одновременно:
— Это так вы, значит, делом занимались?! А?..
— Толечка! — щебетала Варя, повиснув у него на руке на всякий пожарный, чтобы тот не вздумал отправиться в погоню, — я тебе все сейчас объясню. Сергей натер ноги в новой обуви и наклеил пластырь, а носки пришлось снять, туфли слишком узкие. Ты все не так понял…
Она старалась щебетать как можно быстрее, чтобы Анатолий не успел возразить. Тот на несколько секунд и вправду будто впал в транс.
— Не ври мне! — Рубилин сморгнул наваждение и попытался стряхнуть с руки Варю, но та держала его цепко.
Наверное, шикарный букет из отборных роз и коробочка с явно ювелирным содержимым подействовали на нее привораживающе.
— Да не вру я, дурак! Я тебе никогда не врала, ты же знаешь, — девушка обезоруживающе чмокнула его в щеку и затащила из прихожей в комнату.
— Ну не знаю… — сопел Рубилин. — А почему тогда он деру дал?
— Никто никакого дёра не давал, он опаздывал на… планерку.
— Так рабочий день же закончился?
— Это у вас, гражданских, он закончился, а кто служит, у того он ненормированный. И вечером бывают планерки, и в выходные случаются. У преступников и преступлений выходных не бывает.
Варя грустно вздохнула — мол, такова жизнь.
— Не знал. Что у вас совещания по вечерам… — озадаченно пробормотал Рубилин.
— Ну, знай теперь. Ты что себе надумал? Что мы с Сережей?! — Варя картинно приложила руку ко лбу. — Как ты вообще мог такое обо мне подумать.
— Женат? — с облегчением выдохнул Рубилин.
— Двое детей, — кивала Варя, но будь здесь ещё кто-нибудь, он бы заметил, что взгляд ее был с хитринкой.
Толя уже готов был смягчиться и поверить в версию Вари, как вдруг вспомнил один неоспоримый аргумент и спросил в лоб:
— Ну, хорошо, а почему ты под халатом… голая?!
Варя на пару секунд замешкалась и тем самым потеряла наработанное преимущество.
— Ага! Так все-таки ты мне врешь! — прозрел Анатолий. — Ноги моей больше здесь не будет! Как ты могла?
— Мы вообще-то с тобой вроде как расстались, — оправдывалась Варя.
— Я с тобой не расставался! — тряс в воздухе указательным пальцем воздыхатель. — А теперь — все!..
Он повернулся, чтобы театрально уйти, надеясь, что Варя кинется его останавливать, но дверь в квартиру снова распахнулась, и на пороге появился Светлицкий.
— Что за шум? — окинул он снисходительным, но цепким взглядом молодежь и все понял без слов.
Несмотря на измену Вари, Рубилин не особо горел желанием уходить, больше играл на публику, закатив «концерт по заявкам», чтобы девушка его попыталась остановить, но вышло так, что его остановил Всеволод Харитонович.
— Пойдем, Толя, — он положил тяжелую руку на плечо парня, — побеседуем.
— Вы знаете, что творит ваша дочь? — распалялся Рубилин, ища поддержки.
— Пошли, пошли, угощу тебя новым виски, — Светлицкий снисходительно хмыкнул и потащил собеседника в свой писательский кабинет.
Отпер его ключом, подтолкнул Анатолия. Затем сходил к домашнему бару и принес фигурную бутылку виски с иностранной этикеткой, поставил два бокала на журнальный столик перед диванчиком, откупорил горлышко и стал разливать.
— Анатолий, ты присядь и не ерзай.
— Ваша Варя… — негодовал Рубилин. — Она, она… я пришел с букетом, а она…
— Я все понимаю, Толя. Бери бокал, выпей, сними стресс.
— Так вы знали? — хлопал глазами парень, затем взял виски и сделал несколько маленьких глотков. Пил умело, не как-нибудь залпом по-пролетарски, и видно было, что не в первый раз уже встречался с таким редким в СССР напитком.
— Ты пойми, Анатолий Игнатович… — с расстановкой заговорил писатель, — Варвара девушка молодая, свободная, а ты ходишь вокруг да около и, так сказать, титьки мнешь. Все не решишься никак…
— Чего я мну? Чего не решусь? Да я ради нее… — задохнулся Рубилин. — Да я… Да я букет купил! И браслет золотой…
Соловейчик-старший кивнул, но продолжил:
— Молодец, конечно, но не этого ей надо. Пока, во всяком случае. Браслетами ее не удивишь. Понимаешь, дочка у меня немного избалованная стала — ни в чем не нуждается, с недавнего времени привыкла к хорошей жизни. Вижу, ты парень отличный, ты сможешь ей дать все, что ей нужно, когда меня не станет…