Кузница Тьмы

Эриксон Стивен

– Избежав пошлины? Какое убожество.

– Иногда. А иногда это народ, не желающий быть замеченным.

– Что за народ?

Ребрышко пропал между двумя опасными осыпями.

– Мы вышли на след. Не время для разговоров. Ночь далеко уносит голоса, холмы способны проводить звуки. Если нужно, просто хлопните меня по плечу. Иными словами, мы идем тихо.

– Это смешно. Я еще вижу свет крепости.

– Если желаете спорить, миледи, прошу вернуться прямо сейчас. Но я скажу так: поглядите на Ребрышко.

Зверь снова появился и сидел прямо впереди.
– Что с ним?
– спросила Сакуль.

– Чужаки в холмах, миледи. Вот что говорит Ребрышко.

На

ее взгляд, животное выглядело точно так же, как всегда. Трудно сказать, куда он смотрит своими косыми глазами. Но когда Рансепт двинулся, пес повернулся и снова побежал по тропке. Подтягивая слишком просторные перчатки, она пошла следом.

Для своей стати кастелян двигался тихо. Он не оглядывался проверить, не отстала ли она. Ее это сердило, хотелось зашипеть - она устала, а тропа казалась вечной. Сапоги натерли ноги; из носа текло, она уже утирала сопли рукавом, запачкала тонкую кожу перчаток. Что еще несноснее, в путешествии не было ничего особенного. Ей так хотелось иметь позади полдюжины мрачнолицых всадников в полной броне, готовых отдать жизнь по ее слову. Хотелось топота копыт, лязга железа в деревянных ножнах.

А хуже всего было убеждение, что невинный мальчишка лежит мертвый где-то впереди, убитый лишь ради вящего сохранения чужой тайны. Хиш Тулла сделала немало намеков, что в государстве не все спокойно. Хотя это и кажется смехотворным. Победа принесла мир, но она знала: жажда битв не искоренена. Она никогда не угаснет, в мире есть те, кто мечтают лишь о войне, ибо беззаконие в их натуре.

Сакуль не нуждалась в долгих поисках, чтобы указать на таких. Она была уверена, что таковы ее сестры. Они наслаждаются всеми видами пороков, и чем гнуснее окружение, тем подлее их желания. Если быть честной, в ней самой таится нечто подобное. Но реальность - например, эта холодная мука в саване ночи - оказалась куда грубее, нежели ей воображалось в те мгновения, когда скука выла в черепе.

Она много пообещала тому мальчишке, неизвестному бастарду рода Корлас. Теперь слова казались и пустыми и пошлыми, и самодовольство, которое на испытывала, глядя в широко распахнутые невинные глаза, стало источником укоризн. Она изображала взрослую, но это ведь была детская игра. Что, если Орфанталя замучили? Что, если сама Хиш Тулла в опасности?

Полночи прошло, а они так и ковыляли вперед. Все, чего хотелось теперь Сакули - встать, отдохнуть, поспать.

Колесо звезд наполовину повернулось, когда она ударилась о спину Рансепта. Впрочем, она не смотрела вверх, уставившись на мучительные сапоги. Рука взлетела, подхватывая ее и подтягивая ближе.

Она почуяла запах ланолина от толстого овечьего жилета, и этот запах ободрил ее своей привычностью.

Старик нагнулся.
– Всадники впереди, - сказал он шепотом.

Сакуль посмотрела вперед, но Ребрышка не было видно.

– Никаких вопросов, - сказал он и, помешав ответным возгласам, зажал рот рукой - на краткий миг, чтобы не вызывать панику.
– Ждем Ребрышко.

Бандиты проложили в холмах много тайных тропинок, и Рисп повела дюжину солдат по той, что должна была вывести их на дорогу поблизости от дымного столба. Попавшиеся им по пути старые лагеря отрицателей были оставлены по меньшей мере год назад, однако она знала, почему: запросы Хастовой Кузницы на руду сильно возросли, вот только причину этого шпионы Хунна Раала не смогли выведать. Так или иначе, забросив разбой, новички-шахтеры разбогатели хастовой монетой.

Мысли о Легионе Хастов (который, вполне возможно, вскоре пополнится новобранцами) тревожили ее. На любой призыв

к миру отвечают лязгом молотов, придающих железу форму клинков. Никто не поверит, будто они готовят оружие лишь для себя. Гражданская война близка. Хунн Раал намеревается сделать ее короткой - кровавой, разумеется, но короткой.

Урусандер направляется в Харкенас в сопровождении торжествующего Легиона, все враги государства рассеяны и удобряют землю; конец разделению и всяким частным армиям; великий брак связывает военную касту с верующими. Вот ожидающий их правильный путь. Хастова Кузница попадет под власть Легиона Урусандера, а проклятый легион Хастов исчезнет, распущенный; зловещие мечи расплавят и сольют в единую крицу. Домовые клинки уменьшатся, став скромной охраной имений, им запретят излишек оружия. Пограничные Мечи и Хранители Внешнего Предела войдут в Легион, под начало Оссерка. Таким путем будет получен мир.

Лучшие решения - самые простые. К тому же ей нравится внешний вид хранителей, она иногда мечтает командовать ими. Первым приказом она велит сжечь Манящую Судьбу, затем перебить голых волков и прочих жутких тварей, что обитают в черной траве. Потом они столкнутся с самим Витром, встречая угрозу с позиции силы. Если готовится вторжение из моря, она должна быть наготове на самом берегу.

Урусандер высоко ценит заслуги; ему не важно, насколько знатны офицеры. Вот за что благородные так его ненавидят. Калат Хастейн высокого рода, уже это одно гарантирует ему привилегии и власть - и Рисп отлично видит результат. Хранители стали всего лишь сбродом, лишенным дисциплины, слишком уважающим эксцентричность своих соратников. Она это изменит.

Если кто-то выживет после чистки.

Они вышли из узкий, почти непроходимый прохода меж утесов на расчищенную поляну в окружении каменных хижин. Старое кострище, центр селения, окружали плоские глыбы сланца. Сбоку виднелась груда костей, мусор. Рисп натянула поводья около костровой ямы. Никогда ей не нравились покинутые места - тут словно смердит неудачей. Народ обыкновенно не склонен к переселению; с насиженных мест его могут изгнать лишь нужда - более сильные соседи или нехватка свежей воды, дичи для охоты. Здешние пастухи - и, без сомнения, бандиты - услышали зов наживы. Все рано или поздно выбирают путь богатства, выпучивают мрачные голодные глаза... Она окинула взором кучу костей и подавила содрогание.

Сержант остановился рядом.
– Не так далеко, смею полагать, - тихо пробурчал он.

Она косо глянула на него. Один из сторонников Раала. Потерял пальцы на ногах морозной зимой на войне с Джелеками, в сапогах у него теперь деревянные подпорки. Ходит плохо, зато ездит отлично.
– Когда подъедем, - сказала она, - нужно подождать зари.

Он кивнул и потянул завязки шлема.
– Холмы не такие пустые, лейтенант, какими выглядят. Просто предчувствие. Но я привык доверять своему нутру.

– Хорошо.

– Советую выслать двоих вперед по пути, в разведку, сир.

– Давай, - сказала Рисп. Сержант короткими жестами передал приказ; две женщины выехали вперед, туда, где тропа снова сужалась.

Сержант кивнул Рисп.

Они снова поехали. Небо бледнело от ложной зари, воздух был весьма холодным. Дыхание вырывалось плюмажами. Вившаяся меж валунов тропа начала постепенно опускаться; командир догадалась, что дорога близко. Кони спотыкались, звеня копытами по непрочно лежащим камням; всадники согнулись в седлах, выискивая следы на тропе, хотя было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть. Впрочем, они производили достаточно шума, чтобы предупредить о своем появлении всех на расстоянии тысячи шагов.