Кузница Тьмы
Шрифт:
– Кто, как?
– Твоя мать. Это диалект йедан - священный язык монахов. Его еще называют трясским.
Орфанталь пожал плечами.
Один солдат, что склонился, раздувая костер - он явно слышал их разговор - фыркнул.
– Это значит "нежеланный", паренек. Теперь понятно, почему тебя сплавили в Харкенас.
Харал обернулся к подчиненному: - Буду рад списать тебя из отряда, Нарад. А пока сиди и не раскрывай рта.
– Отлично. Пока я терплю твои приказы, Харал, но ты сам сказал - недолго еще.
– Он неправильно
– Смысл более темен. Скорее "нежданный".
Нарад снова фыркнул.
Тяжелый носок сапога врезался Нараду в висок, брызнула кровь. Потемнев лицом, Харал молча встал над извивавшимся мужчиной. Схватил за длинные грязные волосы и поднял голову, чтобы поглядеть Нараду в лицо. Ударил кулаком, разбив нос. Второй выпад был так силен, что Орфанталь даже сквозь кровь разглядел белые зубы, показавшиеся через рассеченную губу. Харал бросил потерявшего чувства мужчину наземь и отошел, не удостоив и взгляда.
Остальные замерли. Через шесть ударов сердца один встал и оттащил тело от дымящего костра.
Орфанталь едва мог дышать. В груди словно стучал кулак. Он заметил, что дрожит, как охваченный лихорадкой.
Грип оказался рядом.
– Тише, - шепнул он.
– Дисциплина, вот и всё. Нарад давно нарывался. Мы все знали, что будет и, видит Бездна, не раз предупреждали дурака. Но у этого пса слишком мало мозгов, чтобы знать свое место. Рано или поздно таких нужно пинать, и посильнее.
– Он умер?
– Вряд ли. Если не очнется до утра, тут и бросим. Выживет или помрет - его забота. Он словно всем в лицо плюнул... будь по мне, поджарил бы его на чертовом костре. Ну-ка, давай покажу, как ставить палатку. Такие умения однажды могут пригодиться.
В уме Орфанталя безликий воин-предатель теперь нашел имя и лицо. Нарад, никому не нужный, живущий со шрамами под губой - словно жестокая улыбка, которую не скроешь.
Мастер оружия Айвис и его отряд выехали из холмов и увидели перед собой Оплот Драконс, тяжелую, подобную упершемуся в твердую землю кулаку громаду. Командир поглядел на скачущую рядом женщину.
– Мы прибыли, миледи. Но, как вы можете видеть, лорда Драконуса в резиденции нет. Подозреваю, путешествие на запад займет еще несколько недель.
Заложница кивнула. Она ездила отлично, и все же со дня обморока выглядела хрупкой и слабой.
Айвис убедил ее снять все слои ткани, кроме необходимых для приличия; она оказалась изящнее и стройнее, чем он поначалу думал. Опытный взгляд определил, что она познала материнство - эти тяжелые груди и вся манера двигаться; разумеется, такое бывает, нежеланные дети быстро пропадают, отданные навек или растимые в отдаленных домах дальних родственников. И, по правде, не его это дело. Она отныне заложница Дома Драконс, отчаявшаяся мать семейства Друкорлас использовала ее дважды; Айвис решил, что должен хорошенько о ней заботиться.
– Комнаты вас уже ждут, - сказал он,
– Если они не придутся по вкусу, только скажите, и мы всё исправим.
– Спасибо, капитан. Весьма любезно. А дом очень впечатляет. Он даже выше холмов.
– Лорд привез богатство в свою резиденцию.
– Откуда же он появился?
Айвис покачал головой.
– Даже мы, слуги имения, не знаем точно. Леди Драконс выбрала его наследником. Сказала, он кузен. Так или иначе, - добавил он, - лорд отличился в войнах, тут никто не посмеет отрицать. Так, что удостоился взгляда Матери Тьмы.
– Весьма влюбленного взгляда, как я слышала.
– Насчет этого ничего не могу сказать, миледи. Но разве не уместно так думать?
Она бросила на него короткий взгляд, словно не понимая смысла сказанного, и улыбнулась.
Впереди открылись ворота; они въехали в тень под тяжелыми сводами. Айвис заметил, что Сендалат наморщила лоб, видя неведомые слова на камне, но расспрашивать не стала. Они проехали внутрь, во двор, где уже толпились слуги и конюхи. Выстроившиеся дом-клинки, все шестеро, громко выкрикнули приветствия. Айвис поморщился - в его отсутствие дисциплина ослабла. Он напомнил себе дать по ушам бездарным крикунам, когда заложница скроется в доме.
Он спешился, передал поводья груму и помог слезть Сендалат. Кажется, ее снова охватила слабость, внезапная как лихорадка; проявлявшееся в пути спокойствие исчезло.
Едва она встала на мостовую, слуги поспешили помогать.
– Миледи, - сказал Айвис.
– В отсутствие лорда Драконуса вам будет служить домоправительница. Хилит, представься.
Пожилая женщина стояли позади всех, у каменных ступеней входа в дом; теперь она вышла, скованно поклонилась и ответила: - Заложница, приветствуем вас в нашем доме. Вижу, путешествие вас утомило. Ванна готова.
– Как мило, - отозвалась Сендалат.
– Соблаговолите пойти за мной?
– Разумеется.
– Сендалат сделала шаг, но замялась, оглядываясь на Айвиса.
– Капитан, вы были самым вежливым из сопровождающих. Благодарю вас.
– С превеликим удовольствием, миледи.
Хилит велела двум горничным провести Сендалат внутрь, затем торопливо подскочила к Айвису.
– Капитан, - зашипела она, - ее титул - заложница и никакой иной. Ты присваиваешь ей неподобающий титул. Она еще не леди в своем доме и не будет ею здесь!
Айвис чуть наклонился, словно намекая на формальное приветствие. Однако сказал совсем иным тоном: - Старуха, не тебе мною командовать. Я выбрал обращение, подобающее гостье. Она скакала отлично и без жалоб. Если жалобы есть у тебя, изволь дождаться господина. А пока выплюнь кислый виноград, который так любишь сосать, и займись делами.
– Мы еще поговорим, - проскрипела она.
– Ты сам сказал, в отсутствие лорда я правлю домом...
– Слугами, кухарками и поварами. Да. Но не мной.