Кузня Крови

Игнатов Михаил Павлович

Тело мертвеца, которого я перепрыгнул, вдруг содрогнулось, вскинуло руку, хватая меня за сапог.

Я охнул, рухнул на землю, рванулся в сторону вопя:

— Да отпусти ты…

И заткнулся, потому что столкнулся взглядом с алыми глазами. Кровавый жнец.

Вывернувшись, полоснул его по руке мечом, а через миг вбил сталь ему в горло. Пусть на враге и не было доспеха, но тело действовало раньше разума.

Через два удара сердца я уже был на ногах, рубанул ещё раз, снося Жнецу голову. Чтобы наверняка.

Обернулся.

И остался на месте. Слева моя помощь не требовалась. Наших клинков там больше, чем чужих — не втиснешься между шатров. И так решил не только я.

Повернулся в другую сторону.

Наставники опоздали.

Росчерки ударов, которые они сбросили с мечей, бесследно рассеялись, не в силах навредить закованному в сталь воину. Он обернулся, широко улыбнулся.

Он теперь стоял спиной к начавшему пылать шатру, но я отлично видел эту улыбку в вырезе шлема. А ещё отлично видел в прорези выше пылающие алым огнём глаза.

Кровавый жнец?

В одной руке он сжимал меч, другую же руку, закованную в стальную перчатку, всадил в грудь своего недавнего противника.

Один из тех, кто глазел со мной на схватку, глухо просипел:

— Да бейте же, бейте.

Ему тут же возразили:

— Поздно.

Я был согласен с этими словами. Поздно. И дело не только в том, что Кровавый жнец пробил грудину и сердце идару. Я отлично видел не только лицо Кровавого жнеца, но и лицо убитого. Оно было больше похоже на скукожившуюся на солнце шкуру.

Кровавый не просто опустошил его, поглотив кровь и ихор, а буквально высушил его, как паук высушивает муху, оставляя после своего обеда лишь пустую оболочку.

Наставники замедлили шаг, расступились, обходя Кровавого с двух сторон. Глебол мрачно пообещал:

— Повешу твою голову в зале Кузни.

Я не успел даже скривиться, что может понять безмозглый Жнец, как он расхохотался и ответил:

— Мальчик, ты можешь об этом только мечтать.

— Мальчик? — Глебол пожал плечами. — Кровь вас пьянит, заставляя болтать глупости. Никакая сталь, под которой ты прячешься, не спасёт тебя.

Через миг он одновременно с Визиром шагнул вперёд, рассекая воздух перед собой мечом.

Второе из семи движений пути меча Кузни.

Стена клинков.

Отец несколько раз показывал мне его.

Я видел его и во время схватки на мосту, когда охрана неведомого мне идара сошлась в схватке с требовавшим испытания крови и веры владетелем Матоном.

Но никогда я ещё не видел, чтобы подобный удар отбивали таким образом.

Кровавый воин просто небрежно махнул мечом.

Так, словно в стотысячный раз отрабатывал движения пути меча.

С его клинка даже не сорвался образ меча.

Но этого хватило, чтобы рассечь обе несущиеся на него Стены мечей.

Рассечь и развеять.

Глебол и Визир замерли, а Кровавый воин расхохотался:

— Говоришь, кровь пьянит? Это правда. А ещё она

делает меня сильней. Десятилетия мне доставались жалкие крохи. Но сегодня, когда пришло время стереть Скеро и разрушить алтари ваших Хранителей, никто не будет меня ограничивать.

Я так и продолжал стоять на месте, пытаясь уложить в голове то, что я видел перед собой. Кровавый жнец, который не только владеет мечом, не только сохранил разум и способен внятно разговаривать, но и небрежным движением меча противостоит сразу двум Великим паладинам?

Адалио, когда ты говорил, что ритуал Кровавых воинов сделает одного из них сильным, ты мог сказать правду, а не лгать? Настолько сильным?

Кровавый пнул лежащее под ногами иссушенное тело:

— Он был неплох. Но недостаточно. Проверим, как сильны вы? Сейчас идары в два раза слабей, чем во времена моей молодости. Вас как раз двое.

И снова мне оставалось лишь пучить глаза и судорожно сжимать рукоять меча. Молодости, десятилетия?

Глебол рявкнул:

— Мы — Великие паладины меча.

Кровавый покачал головой:

— И только? Даже не получили титула Клинка? — со вздохом сказал: — Наверное, это должно быть стыдно, убить вас. Но почему я должен стыдиться, убивая скерцев? Хочу, чтобы вы знали, кто убьёт вас. Я Клинок кровавого заката. И для начала очистим место вашей смерти.

В стороны от Кровавого рванула тёмная пелена, накрыла наставников, заставив их отшатнуться и вскинуть мечи, добежала до нас, птенцов и наших солдат, заставив их с воплем кинуться прочь.

Их, но не меня. Тени рядом со мной вдруг захрипели:

— Х-х-ор, х-х-ор…

Замерший впереди Глебол неверяще воскликнул:

— Что?

Через мгновение ни ему, ни Визиру не осталось и мгновения на лишнее.

А я понял, что Кровавый воин не солгал. Он действительно прошёл по пути меча так далеко, что заслужил прозвище.

Во-первых, его меч явственно сиял. И этот свет не был отблеском пламени или техник. Нет. Это аура меча, как у отца, пусть и странного алого цвета.

Во-вторых, каждое движение его меча казалось небрежным, ленивым, неспешным. Он словно едва двигал им, но наставников накрыло десятками росчерков. Удары алого меча осыпали их спереди, с боков, сзади, сверху. Казалось, вместо одного Кровавого сейчас против наставников билось сразу трое.

И отчаянно машущие клинками наставники только и успевали, что отбиваться.

Но как бы там ни бахвалился этот Клинок кровавого заката, но наставники всё ещё стояли. И даже не были ранены.

Сотни призрачных клинков их техник вспарывали траву, землю, мёртвые тела.

Сила схватки всё нарастала, облако росчерков и ударов призрачных мечей всё росло и росло, буквально растекаясь во все стороны. Коснулось шатра, и вся эта сторона буквально разлетелась сотнями обрывков, открывая взглядам свои пустые внутренности.