Квадра
Шрифт:
Что интересно, допросы грядущей вампировой трапезы увели их в сторону от намеченного властителем маршрута, и в конце они добрались до основательно укрепленной башни, в которой засел маг. Он швырялся молниями (Аль успевал их то ли отразить, то ли поймать), насылал на них сонмы летучих мышей, что вызвало веселый смех у Гая: он как-то совершенно не магически перенаправил эти сонмы обратно, заставлял камни подпрыгивать и лететь в них, и Лара прикрывала Дана своим телом, камни с металлическим лязгом бились в него и падали, иногда превращаясь в крошево, а Дан ругался и велел прикрывать Гая. Гай обижался: что я, от камня не увернусь? Забавная получалась осада, длилась целых три часа, а потом им надоело, и Гай, переглянувшись с Алем, трансформировался
Сначала они хотели было доставить беспрерывно чихающего мага властителю, но потом Дан подумал: не мог этот чихун пойти против Квадры, и тем более против ее хозяина, за ним стоит кто-то выше, и догадываться, кто именно, было страшновато. Есть определенный плюс в том, что кто-то другой думает и принимает решения за тебя. Дан активировал рацию, и буквально через четверть часа Нирут, насвистывая, вышел из кустов. Немножко промахнулся с порталом. А ведь когда Дан звал его в первый раз, когда во время испытания Велира был тяжело ранен Аль, он чуть не полчаса потратил. Совершенствуется хозяин.
Властитель отправил Квадру подышать свежим воздухом. Понятно. Ему тоже не хочется, чтобы они догадывались, кто стоит за этим – и другими. «Мне нужно, чтобы в течение часа никто и ничто меня не побеспокоило», – пожелал Нирут, и Квадра приняла это как руководство к действию, то есть не стала расслабленно валяться на травке, а рассредоточилась вокруг единственной двери в башню. Гай, впрочем, предпочел устроиться на крыше. Он и предупредил их об опасности, так что к драке они были готовы, и к какой драке! Аль поначалу прозаично стрелял из арбалета, потом орудовал одновременно и кинжалом, и магией, Дан, замечая это то ли затылком, то ли седьмым чувством, танцевал с катаной их убийственный танец, поблескивало под солнцем металлическое лицо Лары, пикировала на врагов тонкая фигура с огромными темными крыльями…
Когда все наконец кончилось, Дан без сил рухнул на примятую траву. Ага. Понятно, почему кончилось: властитель изволил выйти на крылечко и движением бровей изничтожил татей. Жалкие их остатки, вообще говоря. Квадра умела убивать очень квалифицированно.
Как всегда целенькая Лара вытащила из Гаевой сумки аптечку и первым делом намазала Гая средством от солнечных ожогов. Аль беспрестанно вытирал с лица кровь, сочившуюся откуда-то из-под серебряных волос, и Дан собрался было оказать ему помощь, но обнаружил, что встать не получается. Он прислушался к себе. Слава богу, серьезных ран нет, болит нога… арбалетный болт в ляжке, это фигня. Саднило бок, вскользь пришлось чужим мечом, тоже, в общем, не стоит внимания. Аль улыбнулся и помахал рукой: я в порядке, это мелочи.
Нирут был по обыкновению невозмутим, о результатах допроса, естественно, не сказал, а они, естественно, и не интересовались. Кому хочется лишний раз в лоб получить, пусть и в переносном смысле. И так ясно: не все славно в стане владык мира. Правда, властители отчего-то не любили такой терминологии, не только Нирут, но и Велир, так что Дан называл их так исключительно про себя. И исключительно в ироничном смысле.
Все равно странно. Может, потому Нирут ничего и не говорит им, даже Дану. Если бы какой-то властитель всерьез захотел избавить мир (или Нирута) от Квадры, он бы растер их в мелкий порошок вместе с драконом. А тут мелочи какие-то… То есть не мелочи, конечно, они могли погибнуть в любой из этих схваток, серебряная стрела могла попасть Гаю не в легкое, а в сердце, и тогда никакая магия не спасла бы его. Точно так же болт мог воткнуться в ногу чуть левее, и Дан запросто истек бы кровью в горячке боя, а он не вампир, ему потерю крови восстановить очень трудно. Но они были отличными бойцами, помимо рефлексов и доведенного до совершенства владения оружием и приемами рукопашного боя, у них был коллективный разум Квадры. Дан знал, где Аль, с какой стороны Лара,
Дана даже не затошнило. Брезгливость как таковая приказала долго жить во время соседства с несвежим трупом в сырой темнице, а ужас цивилизованного человека остался в Новосибирске. Если Шарик голоден – так чего бы и нет, пусть, покойнику все равно. Если голоден Гай – ну так какая разница, добить раненого точным ударом или позволить вампиру выпить его кровь. Все равно – смерть. Даже еще и легкая: если вампир убивает, жертва чувствует себя очень неплохо, Дан по себе знал, какая эйфория наступает при «поцелуе» вампира.
Простая незатейливая суровость жизни. И смерти. Что ж теперь, мог бы и что-то другое выбрать. Выбора, конечно, как такового и не было, но предлагал же Нирут: беги, искать не стану. Сбежал бы. Поймали бы. Люму вон на радость. А что придумала бы изобретательная Фрика! Жить захотелось. Гая увидеть. Но больше – просто жить, потому и не сбежал. Предпочел что? рабство? по форме, наверное, рабство, по сути – что-то другое. Он был уже в собственности не столько Нирута Дана, сколько Квадры.
Шарик потыкался носом в плечо, положил на него голову и прижмурился. Дан почесал его нос, послушал целую гамму звуков – симфонический концерт просто. Очень может быть, что Шарик пытался говорить, но его голосовые связки никак не предназначались для воспроизведения человеческой речи. У него было пропорото крыло, и он позволил Гаю зашить его, как полотно, крепкими нитками, и даже не пискнул, даже не моргнул. Черт его знает, может, крылья у него нечувствительны к боли?
– Домой, – решил Нирут, – то есть не в замок, в столицу. Там еще есть дела. Не стану я открывать портал, утомился, честно говоря.
– Ножками дойдем, – пожал плечами Аль. – Пара лошадей найдется, так что Дана посадим, ну и вас.
– А я тоже ранен? – проворчал властитель. – На себя посмотри.
– Царапина, – отмахнулся эльф, – а вы все-таки начальник, вам положено верхом ехать.
– Издевается еще, – пожаловался Нирут. – Дан, у тебя нахватался. Знаете, что император издал указ, запрещающий брать заложников из эльфов в мирное время?
Аль подскочил и вытаращил глаза. Властитель довольно улыбнулся и пояснил:
– К этому шло давно, так что не надо приписывать это решение мне. Заложников можно будет брать только в тех поселениях, в которых возникает смута, и содержаться они будут только в столице, под личным контролем принца Гента. Устраивает расклад? Нет? Тех, кого уже взяли, не вернут, ребята. Простите.
Дан закрыл глаза. Кайя. Самое прекрасное и самое грустное воспоминание в жизни.
– Почему вы не хотите им помочь?
Все обалдели, потому что вопрос задала Лара – эталон послушания. Лара никогда ни о чем не спрашивала властителя. Вообще. Даже о том, откуда прислано вино, которое они пили за обедом. Нирут, надо сказать, был в шоке, Дан чувствовал это, даже не открывая глаз. А Лара его добила:
– Вы ведь можете, милорд. Что вам мешает? Или вам кажется, что это будет мешать им? Я умоляю вас, ответьте, милорд, а потом наказывайте меня, как хотите.
Дан не был уверен, хочет ли слышать ответ. Одно дело догадываться, другое – знать точно. Усталость коснулась и сердца. Дан лег на спину, не открывая глаз, голова попала на колено Лары – он знал, что колено там и окажется. Чувствовал затылком. Теплая ручка погладила его щеку. Нирут не спешил отвечать. Любопытно, что сделает: прозаично заткнет Четвертую, многозначительно заговорит про не подошедший срок или пустится в объяснения.