Квантовая ночь
Шрифт:
Группа шумных студентов прошла по коридору. Пока они шли мимо, я переваривал услышанное.
— Вылечить?..
— Да, — твёрдо ответил Менно. — Мы продолжали тестировать тебя на установке «Ясности», надеясь, что твой внутренний голос вернётся. Месяц, два месяца, три месяца — меня убивала мысль о том, что я с тобой сотворил. Конечно, речь шла больше о сознании, чем о внутреннем голосе — это целый конгломерат явлений — но мы имели возможность проверять напрямую лишь этот аспект. Когда он присутствует, это надёжно коррелирует с неким осознанным бытием, с наличием субъективного опыта, первого лица. Но мы каким-то образом отняли это у тебя —
— И ты начал резать мне мозг?
— Ничего настолько опасного. И, как ты знаешь, нам это удалось. Твой внутренний голос в самом деле вернулся.
— Томограмма помечена пятнадцатым июня. Но у меня нет никаких воспоминаний до начала июля.
Менно наклонил голову, будто задумавшись.
— Это было так давно. Я не помню. Но… но да, если подумать, твой внутренний голос вернулся не сразу. Это было… да, я думаю, это случилось на пару недель позже.
— Чёрт возьми, Менно, ты хочешь чтобы я пошёл к декану, или сразу к журналистам? Или, может быть, к копам? Что за хрень ты со мной сделал?
Он довольно долго молчал, потом развёл руками.
— «Ясность» была военным проектом, ты знал? Мы разрабатывали микрофон для поля боя. Это значило, что мы имели доступ к некоторым другим секретным технологиям. Пентагон тестировал систему — слава Богу, они прекратили её разработку — использования двух пересекающихся лазерных лучей для возбуждения потенциала действия. Лучи, как предполагалось, проходят сквозь живые ткани, не причиняя вреда, а также была статья из России, в которой предлагалась методика стимулирования амигдалы, которая, как я думал, поможет вернуть тебя, так что…
— Господи!
— Я пытался всё исправить.
— И сделал мне ещё хуже!
Пакс смотрела на меня, всё ещё удивлённая мои гневом, но голос Менно был спокоен.
— Как я сказал, лазерная система сработала не так, как было обещано. Оказалось, что гадская штука разрушает ткани вдоль обоих лучей — хотя, к счастью, лучи были чрезвычайно тонкими и прижгли кровеносные сосуды. Благодаря нейропластичности ты оправился от повреждения, но…
— Но получилось как с Финеасом Гейджем, — сказал я.
— Мне очень жаль, — ответил Менно. — Я пытался помочь. И вообще-то работа Киля была опубликована только через пять лет; я никак не мог знать.
Я подумал над этим. Основополагающая работа Кента Киля «Перспективы когнитивной неврологии в приложении к психопатии: Свидетельства в пользу дисфункции паралимбической системы» вышла в свет в 2006 году. Он показал, что повреждение того, что он окрестил «паралимбическими долями мозга» — включая амигдалу — могут заставить человека демонстрировать симптомы психопатии. Финеас Гейдж, рабочий-путеец из Вермонта, которому в 1848 году пробило голову трамбовкой, вероятно, страдал от того же рода повреждения, которое превратило его из дружелюбного приветливого человека в манипулятивного, безрассудного, безответственного и неразборчивого монстра — другими словами, в психопата.
— Мне правда очень жаль, Джим.
— Паралимбические повреждения, — я думал вслух. — Но… — Я положил руку с растопыренными пальцами себе на грудь. — Моё сердце…
— Да? — отозвался Менно.
В голове плыло. Гопник с ножом, парень с редкими зубами, замерзающая на тротуаре кровь. Я помнил это так ясно. И…
Нет. К чертям. Нет. Вспомнилась другая старая работа — я сам цитировал её в нескольких своих статьях: Армин Шнайдер, «Спонтанные конфабуляции, связь с реальностью и лимбическая система». Шнайдер утверждал, что люди с лимбическими повреждениями передней части становятся абсолютно убеждёнными в своих объяснениях событий, несмотря на то, что они их полностью выдумали.
Я смотрел на Менно, а моё маленькое отражение смотрело на меня из его чёрных очков. Я не считал себя каким-то особенным мачо и, конечно же, в раке груди не было ничего смешного, но всё-таки мужчины ведут себя странно, когда дело касается этой части их анатомии, и нападение с ножом — история гораздо более интересная, однако…
Нет, нет, я должен был быть в Виннипеге — какую там дату назвала Сэнди Чун? — какое-то там февраля…
Девятнадцатое февраля. Понедельник, девятнадцатое февраля. Первый рабочий день Недели Чтения — или, как её называли мои менее увлечённые учёбой друзья, Лыжной Недели: то время учебного года во всех канадских университетах, когда занятия не проводятся, чтобы дать студентам возможность наверстать упущенное. Да, если бы я хотел удалить опухоль, я бы устроил так, чтобы сделать это во время поездки к родителям в Калгари. О Боже.
Я снова посмотрел на Менно.
— Что ты со мной сделал…
— Мне очень, очень жаль. Я правда пытался помочь.
Я задумался, облокотившись на дверь офиса.
— Эта штука с внутренним голосом — вернее, с отсутствием внутреннего голоса: ты о ней что-нибудь публиковал?
Менно покачал головой.
— Как я сказал, весь наш проект был засекречен. И когда Дом уехал в Штаты… ну, это ведь на самом деле был его проект.
— Ты сделал важнейшее открытие — что философские зомби существуют! — и молчал о нём все эти годы?
— Я должен был молчать, — ответил Менно. — Я меннонит.
— И что? — сказал я. — Идея человека без внутреннего мира как-то противоречит твоим религиозным верованиям?
— Что? Нет, нет. Ну, то есть, да, полагаю, так и есть — где же тогда душа и всё такое? Но я говорю не об этом. Меннониты — пацифисты. Я не мог рассказать военным о том, что мы обнаружили. Господи, ты только представь себе, что бы они сделали, если б узнали! Пушечное мясо в самом буквальном смысле. Они бы использовали наш метод, чтобы узнать, из кого из солдат получатся самые лучшие бездумные автоматы. Я должен был похоронить это открытие так глубоко, насколько в моих силах.
Его слова ошеломили меня.
— Ты думаешь, эф-зэ бездумно послушны?
— Я знаю это — потому что пока я не начал возиться с твоей амигдалой, ты сам был таким. Я был поражён, когда Дону удалось уговорить тебя продолжить участвовать в экспериментах; я считал, что ты нас видеть больше не захочешь. Но дядька в белом халате что-то тебе сказал, и бум! — да, сэр, как пожелаете, сэр; без проблем, сэр. Философские зомби — не лидеры; они последователи. Сами они ничего не хотят. Боб Алтемейер, вероятно, идентифицировал эф-зэ в ходе исследований авторитарных последователей, и Стэнли Милгрэм практически наверняка идентифицировал их в 1961 в своих экспериментах с подчинением авторитету. Разумеется, эф-зэ ударит кого-нибудь током просто потому, что ему сказали это сделать; у них нет внутреннего голоса, который бы возразил против этого. Слава Богу, твой внутренний голос вернулся.