Квантовая ночь
Шрифт:
Вернулась Кайла.
— Три раза пыталась дозвониться, — сказала она. — Занято! На грёбаном 911 занято.
Толпа раскачала хэтчбек, но, думаю, он был слишком широк и приземист, чтобы они смогли поставить его на бок, потому что вскоре они двинулись дальше, мимо дома, соседнего с домом Кайлы. Отсюда мы не могли видеть этот дом, но услышали гулкий мужской голос, как я предположил, из его входной двери:
— Убирайтесь к чертям! Пошли отсюда! Проваливайте!
Это была не та линия поведения, которую выбрал бы я, и действительно, семеро подростков — теперь я смог точно их подсчитать — начали двигаться к нему через лужайку перед его домом. Что-то привлекло
Бах! Бах, бах!
Стекло перед нами завибрировало. Райан выпустила мою руку и зажала уши. Я подумал, что это сосед Кайлы начал стрелять — из-за сильного эха было трудно определить направление. Но через секунду я осознал, что это хозяин дома напротив вышел на улицу, потрясая чем-то, что, на мой взгляд дилетанта, походило на охотничье ружьё.
Я не мог видеть результата первых двух выстрелов — но третий попал в спину тому из подростков, который оказался ближе к дороге, и он упал лицом вперёд в траву, которая в это время ночи была скользкой от росы.
Банда рассеялась, я видел, как четверо убегают прочь: двое в обратном направлении, двое других — дальше по улице, не понимая, что бегут навстречу второй толпе.
Бах!
Ещё один выстрел разорвал ночь, и я увидел, как один из бегущих раскинул руки и ноги, словно морская звезда, а потом шлёпнулся на асфальт. Кайла и Райан пригнулись ниже подоконника, и теперь удирали из спальни в относительную безопасность задней части дома. Но я стоял, словно пригвождённый к полу, поражённый увиденным.
— Джим! — отчаянным шёпотом позвала Кайла. — Ложись!
Я упал на пол как раз в момент, когда ружьё выстрелило снова. Заорала вторая противоугонка резким контрапунктом к уже работающей. Я всё ещё надеялся на эти сирены — что полиция примчится сюда, чтобы служить и защищать — но весь остаток той долгой ночи мы слышали лишь взвизгивающие гудки, звуки разбитого стекла, выстрелы и крики.
Какофония в конце концов стихла к утру. Окна спальни Кайлы выходили на восток, а в это время года солнце рано окрашивает горизонт в кровавые оттенки. Райан провела ночь в нашей постели.
Когда мы встали, Райан решительно заявила, что не хочет идти в садик, что, собственно, было к лучшему: иначе пришлось бы вести её мимо лежащих снаружи трупов. По-быстрому оглядевшись через окно её спальни, мы не обнаружили никаких признаков того, что копы или «скорая» побывали здесь; Кайла, наконец, дозвонилась до 911, но оператор замученным голосом лишь сообщил, что полиция прибудет, как только сможет.
И хотя Джефф Катлер и сообщил нам по е-мэйлу, что никакой бомбы в «Источнике Света» не обнаружили, мне не хотелось, чтобы Кайла шли на работу. В конце концов мы решили просто окопаться в доме. Кайла позвонила маме убедиться, что с ней всё в порядке (так и оказалось), потом позвонила Виктории, с которой также всё было хорошо; Викки жила в многоквартирном доме и наблюдала за бурлящим в её районе насилием из относительной безопасности балкона восьмого этажа. Она легла лишь под утро, так что она сказала, что приедет к Кайле и поработает с ней дома, если, конечно, по дорогам ещё можно проехать.
Я знал, что Кайла — женщина мне под стать,
По-видимому, вчера кто-то тайно снял на телефон обращение президента Кэрроуэя к воротилами бизнеса Вайоминга и выложил запись на YouTube. На видео Кэрроуэй стоял на трибуне, однако верхний правый угол изображения был чем-то перекрыт — вскоре я сообразил, что телефон был частично скрыт под льняной салфеткой.
— Многие из вас сегодня, — вещал Кэрроуэй, — вспоминают нефтяной кризис 1973 года и энергетический кризис 1979. Нашу великую страну взяли в заложники ближневосточные нефтяные бароны и распоряжались самой кровью нашей экономики по своей прихоти.
Среди слушателей прокатился ропот возмущения. Кэрроуэй продолжал:
— В 1974 из-за них вашему федеральному правительству — и тогда, и сейчас очень неохотно вмешивающемуся во внутренние дела штатов — пришлось ввести общегосударственный лимит скорости на дорогах, равный всего пятидесяти пяти милям в час!
Официант задел стол; изображение Кэрроуэя передвинулось в кадре.
— Никогда более мы не позволим тормозить Америку. И тем не менее Канада до сих пор отказывает нам в нефтепроводе, в котором мы отчаянно нуждаемся. Да, это так, мои дорогие американцы: новое руководство в Оттаве, возглавляемое Нахидом Курбаном Ненши, уже поддалось давлению так называемых «первых наций» — индейцев и взбесившихся защитников природы. — Кэрроуэй покачал головой. — Надо полагать, что зелёные канаки были бы счастливы, если бы граница лесов поползла на север — столько новых деревьев для обнимания!
Следующий сюжет также был о президенте. Вчера Кэрроуэй имел с Ненши телефонный разговор, суть которого изложил на пресс-конференции. Угол съёмки и освещение на этой записи были куда более благоприятны, а на трибуне красовалась Президентская Печать.
— Мистер президент, — спрашивала журналистка, — как я понимаю, беспорядки продолжаются в больших и малых канадских городах, а теперь начались и во многих местах Европы.
— Да, боюсь, что так, — ответил Кэрроуэй. — Очевидно, что гражданские волнения в любой точке мира вызывают беспокойство, но когда они происходят буквально на вашем заднем дворе, мы следим за ними особенно пристально.
Другой репортёр, на этот раз мужчина:
— Вы обсуждали эту проблему непосредственно с премьер-министром Ненши?
— Да, конечно. Мы разговаривали сегодня рано утром. Соединённые штаты предложили любую посильную помощь, но премьер министр заверил меня, что его маленькая армия и местные и национальные полицейские силы — ну, вы знаете, конная полиция — более чем способны справиться с ситуацией.
Ещё один репортёр:
— Это был ваш первый звонок канадскому премьеру-мусульманину с момента его инаугурации, не так ли.