Лабиринт памяти
Шрифт:
— Вот как? А я надеялся, — с сарказмом отозвался он, в то время как его взгляд потемнел ещё больше.
— Джинни, а возможно ли всё вспомнить? —негромко спросила Гермиона, предупреждая следующую фразу Драко, которая, без сомнения, была бы малоприятной, если судить по его виду.
— Да, но, прошу тебя, Гермиона, не стоит делать этого! Пожалуйста, не копайтесь в прошлом! Сейчас всё так хорошо, зачем вам сознательно рушить своё счастье? — потеряв контроль, отчаянно бросилась к ним Джинни, и в это мгновение Гермиона с ужасом осознала, что в глубине души согласна с ней.
— Одним разом больше, одним — меньше, Уизли. Расскажи, как вернуть воспоминания. Я так понимаю, здесь сработало не просто заклятие забвения? — нетерпеливо продолжил Драко, игнорируя то, как сильно сжала
Но Джинни словно не слышала его. Она всё продолжала умоляюще смотреть на Гермиону, шепча «Пожалуйста!».
— Ты меня слышишь? Отвечай, как вернуть воспоминания! — чуть повысил голос Драко, и только тогда услышал ответ.
— Ты прав, Малфой, это не обычное заклятие забвения. Это сложная древняя магия, изучение которой не входит в рамки школьной программы, потому что она напрямую связана с вмешательством в чувства и отношения между людьми. Суть одного из заклинаний, относящихся к этому разделу волшебства, в том, что в специально созданный Омут памяти заключаются все мысли и воспоминания одного ровно с момента, как он начал испытывать какие-либо нежелательные эмоции к другому. Тогда, после проведения ритуала, всё, что связано с этим другим человеком: все мысли, чувства, события, — автоматически запечатываются в Омуте, а при повторном произнесении заклинания сразу же забываются. То есть человек смутно помнит, что с ним происходило в этот период, но, однозначно, теряет память о своих чувствах и отношениях, которые его связывали в это время с кем-то ещё.
— Стой, я, вероятно, знаю это заклятие, — наморщила лоб Гермиона, а после тихо произнесла на латинском: — Obliviateanimi.
Джинни молча кивнула.
— Значит, чтобы вернуть воспоминания… — начал Драко.
— … нужно найти Омут памяти и, произнеся заклятие, окунуться в него.
Гермиона часто заморгала.
— Но почему ты не уничтожила его? Ты же могла уничтожить, и тогда бы мы ничего никогда не вспомнили.
Джинни закусила губу и долго посмотрела на Гермиону.
— Потому что не смогла.
Её взгляд был красноречивее любых слов, и Гермиона в очередной раз прикрыла рот рукой, пытаясь совладать с рыданиями, рвущимися наружу.
— Где сейчас этот Омут? — мрачным, слегка дрожащим тоном спросил Драко.
— В Хогвартсе, — спокойно ответила Джинни, хотя по её лицу текли слёзы. — Там, куда всё прячут.
— Ты имеешь в виду Выручай-комнату, которая сгорела дотла?
— Сгорело лишь одно из хранилищ. Но остальные остались целыми.
— Остальные? — недоумённо воскликнула Гермиона, подавив всхлип.
Джинни печально улыбнулась ей. В её глазах плескались боль и раскаяние.
— Я загадала такое место, что если эту комнату кто-то и сумел бы найти — только я и вы двое. Поэтому если вы действительно захотите найти чашу, то обязательно это сделаете. Но я прошу… Умоляю, не стоит.
В её голосе вновь слышалось такое отчаяние, что это ранило сердце Гермионы. Она и представить не могла, что свадьба лучшей подруги обернётся раскрытием ошеломляющей, ужасной правды, с которой она не знала теперь, что делать. Интуиция подсказывала последовать совету Джинни, но она прекрасно понимала, что Малфой сделает всё, только бы вспомнить.
— Значит, мы едем в Хогвартс, — словно прочитав её мысли, жёстко заявил Драко, встретив испуганный взгляд Джинни, а следом повернулся к Гермионе. — Завтра в пять сорок встретимся на станции вокзала Кингс-Кросс, Грейнджер. В шесть как раз отбывает поезд в Хогсмид.
— Стой, Малфой, но как же… — чувствуя, как паника и ощущение безысходност постепенно накрывают её, произнесла Гермиона.
— Я всё улажу. Мы завтра едем в Хогвартс.
С этими словами он двумя большими шагами пересёк комнату и взялся за дверную ручку. Лишь когда Драко повернул её, он через плечо бросил:
— Мне жаль, Уизли, что я испортил твою свадьбу. Хотя, возможно, мы квиты.
Глухой хлопок известил, что Малфой исчез.
За окном прогремел раскат грома и заглушил громкий всхлип, с которым Гермиона осела на пол.
*
Всё оказалось проще, чем он предполагал. Уже на следующий день ему удалось лично
В тот миг душу Драко посетило беспокойство может, что Грейнджер не захочет пойти на этот шаг, но, к счастью, она очень быстро прислала ему ответное письмо, в котором была написана всего одна фраза: «Поверить не могу, что сделала это». Прочитав эту строчку, он даже слегка улыбнулся: годы шли, а врать преподавателям Грейнджер по-прежнему была способна, только мучаясь угрызениями совести.
На вокзале было непривычно тихо и безлюдно, и поначалу Драко опасался, что ошибся платформой. Он ещё раз убедился, что пришёл туда, куда надо, прочитав «Лондон-Хогсмид» на табличке, прикрепленной к одному из окон вагона, и для верности спросил у пожилой женщины, сидящей на скамье возле колонны, действительно ли поезд отправляется через пятнадцать минут. Та приветливо улыбнулась и, начав со слов: «Да, сынок, но вот раньше поезда ходили по другому расписанию…», пустилась в долгие рассуждения относительно былых времён и эволюции системы волшебного железнодорожного сообщения. Драко бы сразу дал понять, что ему это нисколько не интересно, если бы не застыл, увидев вдалеке одинокий женский силуэт, который не спеша приближался к нему. Сердце невольно начало стучать чаще, когда он различил длинные густые локоны, струящиеся по плечам, и уловил до боли знакомый звук лёгких шагов, говоривший, что это Грейнджер.
Она остановилась в паре метров от него, замерла в нерешительности, столкнувшись с ним взглядом, и в этот момент кулаки Драко непроизвольно сжались, когда он в очередной раз осознал, насколько она была красива. Это злило, ведь он рассчитывал держать её на расстоянии до тех пор, пока не узнает всю правду о прошлом, но душа разрывалась от жгучего желания восполнить отсутствие встреч, которое заставило так сильно по ней скучать.
— …и вот тогда министр сказал… — донёсся до него увлечённый старческий голос, что вернуло его в реальность.
— Простите, мэм, но мне пора. Меня уже ждут, — не слишком любезно перебил её Драко, кинув быстрый взгляд в сторону Грейнджер, на что старушка, встрепенувшись, заохала.
— Ой, правда, что-то я заговорилась. Иди, сынок, к своей девушке, негодно заставлять такую красавицу ждать, — похлопала она его по руке и улыбнулась Грейнджер, которая, услышав её, смутилась и, пробормотав «Спасибо», отвела глаза.
— Счастливой дороги, мэм, — коротко кивнул Драко и подошёл к Гермионе, ощутив неловкость от сложившейся ситуации. Она подняла на него глаза и в миг, когда они посмотрели друг на друга, между ними словно пролетела тень какой-то общей эмоции, отозвавшейся в душе Малфоя трепетом. Совершенно некстати ему вспомнились бесчисленные разы, когда он, как сейчас, старался держать себя в руках, но в итоге всё равно сдавался почти без боя.