Лабиринт памяти
Шрифт:
— Ладно, ладно, только прекратите так смотреть! — нетерпеливо произнес Рон. — Просто вы всегда слишком долго собираетесь.
— Неужели? — многозначительно вскинула бровь Джинни. — Насколько я помню, это больше характерно для тебя, Рон.
— Неправда! — откликнулся тот.
— Правда, правда! — подтвердила Гермиона. — Если вспомнить все те нецензурные слова, которые мы слышали по утрам в Норе, когда ты в очередной раз опаздывал на работу, то можно составить целый словарь бранной лексики!
— Нет, целый словарь бранной лексики можно составить из
— Всё, хватит! Я уже понял, что спорить женщинами — всё равно, что пытаться доказать свою правоту садовым гномам, — буркнул Рон и кинул хмурый взгляд на свою сестру.
— Значит, садовым гномам? — скрестила руки на груди младшая Уизли. — А что, если я скажу…
Гермиона уже не слышала продолжения разговора, потому как внезапно её внимание приковал к себе молодой мужчина, который стремительно шел в их сторону. Он находился все ещё достаточно далеко, чтобы разглядеть его лицо, но что-то внутри Гермионы сжалось, и она резко отвернулась.
Должно быть, ей привиделось.
Гермиона попыталась вникнуть в смысл слов, которые говорила Джинни, но никак не могла сосредоточиться. В конце концов, бросив эти слабые попытки отвлечься от дурных мыслей, она ещё раз повернула голову и застыла в неестественной позе.
Светлые волосы, подтянутый силуэт, характерная свободная походка, темное пятно татуировки на левом предплечье — всё это не оставляло сомнений в том, что с каждым шагом к ним приближался Драко Малфой.
Тихо охнув, Гермиона стремительно перевела взгляд на друзей. Джинни с Роном о чем-то отчаянно спорили, а Гарри, очевидно, пытался их утихомирить, хоть и тщетно. К счастью, друзья были настолько увлечены происходящим, что не заметили Малфоя.
Оно и к лучшему.
Гермиона, запретив себе смотреть в его сторону, постаралась собраться с мыслями. В самом деле, почему она так разволновалась? Скорее всего, Малфой просто прогуливается или, может быть, идет на пляж. Не велика вероятность того, что он осмелится подойти к ней при друзьях. И, в конце концов, о чем им разговаривать?! После их последней встречи и тех слов, что они сказали друг другу, Гермиона всерьез сомневалась в том, что они когда-либо снова начнут… Общаться.
Но что-то было не так. Гермиона уловила изменения в лице Гарри, который смотрел куда-то позади неё. Его взгляд помрачнел, тело непроизвольно напряглось и, в довершение всего, он слегка толкнул Рона в бок. Тот, моментально замолчав, сначала непонимающе уставился на Гарри, после чего, проследив за его взглядом, точно так же изменился в лице.
Святой Мерлин, только не это.
— Что тебе нужно? — хмуро бросил Рон, обращаясь к кому-то за спиной Гермионы.
Да, Святой Мерлин вряд ли сегодня будет милостив к ней.
— Грейнджер, нам нужно поговорить, — проигнорировав слова Уизли, спокойно произнес Малфой практически прямо над ухом Гермионы.
Её сердце сделало кульбит, она резко повернулась и встретилась взглядом с Драко, который со скучающим видом
Её глаза расширились от смеси ужаса и удивления, тело сковал непонятный страх и, наконец, где-то в самой глубине начала зарождаться злость.
Как он посмел подойти к ней при друзьях? Какого черта у него на уме? А что, если он решил им… Рассказать?
Видимо, последний вопрос отразился на её лице, и Малфой слегка ухмыльнулся.
— Если ты хочешь с ней поговорить, то можешь сделать это при нас, — настороженно произнес Гарри, выводя Гермиону из временного оцепенения.
— Мне по большому счету всё равно, Поттер, лишь бы Грейнджер была не против, — сделав на последних словах ударение, расслабленно произнес Драко, не сводя насмешливого взгляда с её лица.
— У Гермионы нет от нас секретов, Малфой, — мрачно произнес Рон, сверля глазами Драко, после чего перевел взгляд на неё. — Так ведь, Гермиона?
Она была не в силах ответить правду. В глазах Рона было столько надежды, такой искренней веры, что она просто не могла сказать «нет». Да и не хотела.
Гермиона почувствовала себя маленьким зверьком, загнанным в угол, и мысленно прокляла весь белый свет за то, что оказалась в такой дурацкой ситуации.
— Конечно так, Рон, — наконец, еле выдавила из себя Гермиона, и, кинув на Драко ещё один предупреждающий взгляд, упавшим голосом произнесла. — Можешь говорить, Малфой.
Их взгляды столкнулись, и Гермиона прочитала в глазах Драко немой вопрос: «Ты уверена?»
Он смотрел на неё настороженно и удивленно одновременно. Очевидно, он не мог поверить тому, что она в самом деле хочет, чтобы они говорили при всех.
Гермиона мысленно выругалась. Черт возьми, конечно, она не уверена! Как она может быть уверена, если он одним махом может разрушить её отношения с друзьями? Уничтожить всё светлое, что было взращено годами? Наконец, сказать правду и тем самым обнажить ту слабость, которой она поддалась и которую вряд ли ей простят друзья?!
И, тем не менее, выдержав его взгляд, Гермиона еле заметно кивнула, и ухмылка Малфоя стала шире.
— Интересно… — протянул Драко и чуть сощурил глаза. — Чтож, тогда я начну.
Внутри Гермионы всё оборвалось. Она уже сто раз пожалела о том, что не отошла с Малфоем в сторону, что не придумала какое-нибудь дурацкое оправдание, чтобы не говорить с ним при друзьях, что, в конце концов, не послала его к черту.
— Не тяни, Малфой, — сквозь зубы произнес Гарри, и Гермиона мысленно взмолилась, чтобы Драко не сказал ничего лишнего.
Но тот не спешил говорить. Казалось, он специально оттягивал момент, чтобы позлить её ещё больше, и Гермиона почувствовала, что сойдет с ума, если он сейчас же не начнет.
Наконец, Малфой ухмыльнулся, и лениво склонив голову набок, произнес:
— Репетиция через час. В большом зале.
Гермиона непонимающе уставилась на него. Что он только что сказал? Неужели ни слова о … О произошедшем?
— Репетиция? — глухо повторила она, потихоньку приходя в себя.
Драко закатил глаза.