Лабиринт смерти
Шрифт:
Мэри Морли тихо произнесла:
– Мой муж подал прошение о переводе восемь лет назад. Мы не собирались оставаться здесь на., всю жизнь, и вы об этом знаете.
– Мы уезжаем с ними, - заикаясь от возбуждения, произнес Майк Ниманд.
– Будешь знать, как приглашать классного гидробиолога и запихивать его в распроклятые каменоломни. Нас всех тошнит от этого.
– Он ткнул в бок свою маленькую жену Клэйр.
– Я не прав?
– На этой планете нет водоемов, - раздраженно бросил Госсим.
– Мы с превеликим трудом нашли работу мистеру Морли.
–
– Но теперь это ваш дом. И ваш.
– Он указал на членов совета кибуца, столпившихся вокруг.
– Мы сами его построили.
– И сыр здесь ужасный, - проворчал Сет.
– И еще квэкипы, эти козлоподобные твари, воняющие, как прошлогодние подштанники Разрушителя Форм. Наконец-то я смогу раз и навсегда выкинуть все это из головы. И квэкипов, и сыр - все вместе.
– Он отрезал еще кусок дорогого импортного сыра и сказал Ниманду: - Ты не сможешь поехать с нами. Мы получили разрешение на отлет. Во-первых, нозер вмещает только двоих, в данном случае - меня и мою жену; во-вторых, ты и твоя жена - это еще два человека. Вы отпадаете.
– Мы возьмем другой нозер, - возразил Ниманд.
– У тебя нет разрешения переселиться на Дельмак-0, – промямлил Сет с набитым ртом.
– Просто вы не хотите взять нас с собой, - обиделся Ниманд.
– Кому ты нужен, - проворчал Госсим.
– По мне, так скатертью дорога. Вот Морли - другое дело. Не хотелось бы, чтобы он сгинул без следа.
Взглянув на Госсима, Сет ядовито заметил:
– Значит, этот перевод a priori означает «сгинуть без следа»?
– Насколько я понимаю, это какие-то экспериментальные работы, - пожал плечами Госсим.
– Вас соберется человек тринадцать-четырнадцать в маленьком поселке. Для тебя это означает возвращение к первым дням Текела Упарсина. Хочешь начать все сначала? Вспомни, как долго мы создавали все это. Понадобились сотни квалифицированных самоотверженных добровольцев. Ты упомянул о Разрушителе Формы. Разве ты не разрушаешь своими действиями форму Текела Упарсина?
– И свою тоже, - задумчиво произнес Сет.
Он помрачнел. Госсим его допек. Главный инженер умел говорить красиво, на удивление красиво для технаря. Своими зажигательными речами он много лет удерживал кибуц в повиновении. Но по мере того как супруги Морли набирались ума-разума, его слова утрачивали убедительность. Они уже не действовали на Сета как когда-то. И хотя оставался ореол былой притягательности, Госсиму больше не удавалось как следует встряхнуть нескладного темноглазого инженера.
«Все-таки мы уезжаем, - подумал Сет.
– Как в «Фаусте»: «Вначале было дело». Не слово, а дело, как утверждал Гете, предвосхищая экзистенциалистов двадцатого века».
– Вы еще пожалеете, - предрек Госсим. Сет хмыкнул.
– И знаешь, что я скажу, если вы попроситесь обратно?
– громко спросил Госсим.
– Я скажу, что Текелу Упарсину не нужен гидробиолог, у нас даже океана нет, и мы не собираемся копать пруд,
– Я никогда не просил копать здесь пруд, - ответил Сет.
– Однако вы мечтаете о нем.
– Я мечтаю о любом водоеме, - отрезал Сет.
– Вот истинная причина нашего отъезда, и вот почему мы никогда не вернемся.
– Вы уверены, что на Дельмаке-0 есть вода?
– поинтересовался Госсим.
– Я думаю… - начал Сет, но Госсим перебил.
– То же самое вы думали, собираясь в Текел Упарсин. С этого и начались ваши беды.
– Я думал, раз вы приглашаете гидробиолога.
– Сет устало вздохнул: не имело смысла убеждать Госсима. Руководитель кибуца был человеком непробиваемым.
– Слушайте, дайте поесть спокойно.
– И Сет принялся за новый кусок «груйяра». Однако сыр успел опротиветь ему. Черт с ним, решил Сет, раздраженно отбрасывая нож. У него пропала всякая охота продолжать спор. Госсим не может помешать - вот что главное. Приказы не обсуждаются, и в этом их достоинство и недостаток, как заметил Уильям Гилберт [3].
– Черт бы тебя побрал со всеми потрохами!
– воскликнул Госсим.
– И тебя тоже, - огрызнулся Сет.
– Истинно мексиканское высокомерие, - заметил Ниманд.
– Видите, мистер Госсим, вам не удастся нас удержать. Вы можете только браниться.
Госсим сделал непристойный жест двум своим строптивым работникам и, растолкав толпу в дверях, быстро зашагал прочь. В конторе воцарилась тишина. Сет почувствовал облегчение.
– Споры утомляют, - сказала его жена.
– Да, - согласился он.
– Госсим тоже устал. Восемь лет бессмысленных споров. Пойду выберу нозер.
– Он вышел из офиса на полуденное солнце.
«Странная штука, этот нозер, - раздумывал он, стоя на краю взлетного поля и обозревая ряды неподвижных корабликов. Во-первых, он невероятно дешев - меньше четырех серебряных долларов. Во-вторых, пригоден только для путешествия в один конец. По одной простой причине: он слишком мал, чтобы нести топливо для обратного полета. Все, на что он способен, - стартовать с большого корабля или с поверхности планеты, взять курс к месту назначения и совершить мягкую посадку.
Однако нозеры исправно делали свое дело. И люди, и другие разумные существа летали по всей Галактике на этих стручкообразных суденышках».
– Прощай, Текел Упарсин, - пробормотал Сет и помахал шеренгам апельсиновых кустов, окружавшим стоянку.
– Ну, который выберем?
– спросил он себя.
Все нозеры выглядели одинаково: ржавые, хлипкие. Ни дать ни взять - автосвалка из далекого прошлого Земли.
«Возьму первый попавшийся с названием на «М», - решил Сет и двинулся в обход поля.
– «Мнительный цыпленок». Хорошо, пусть будет «Цыпленок». На вид неказистый, но сойдет».
Все, в том числе Мэри, говорили, что Сет излишне мнителен. «Не мнителен, а впечатлителен, - подумал он.
– Люди путают эти понятия».