Лабух
Шрифт:
— Годится!
Что же, несмотря на все трудности, первая часть задания от людей с горячим сердцем и холодной головой выполнена. Контакт установлен, осталось подвести к ним специально обученного человека и вуаля! Можно чувствовать себя свободным. На какое-то время…
Вернувшись к себе в гостиницу, я завалился спать, а утром, как и следовало ожидать, меня навестил Артур Христианович.
— Как спалось? — благожелательно улыбаясь, осведомился он.
— Как младенцу. Всю ночь кричал и под утро обкакался! —
— Что? — изумился тот, а когда до него дошёл смысл, жизнерадостно рассмеялся. — А вы весёлый человек!
— Обхохочешься!
— Куда пропали после концерта?
— А вы, точнее ваши люди, разве не следили за мной?
— Нет. Опасались раскрыть вас.
— Подошел какой-то хмырь с револьвером и отвёз меня на встречу с Жоржем.
— Значит, ваш план удался! Что было дальше?
Выслушав рассказ о моих приключениях в логове шпионов, чекист на минуту задумался, после чего спросил.
— Как вы думаете, зачем им это нужно?
— Даже не знаю. Поначалу думал, что этот Жорж — обычный альфонс, а теперь мне кажется, что ему и впрямь нужно проехаться по России, не привлекая к себе внимания.
— По-вашему, этих поездок никто не заметит?
— Нам с Машей внимания не избежать, а вот он и его сообщники будут как в шапке невидимке.
— А ведь вы правы.
— Артур Христианович, — решился я. — Можно вас кое о чём попросить?
— Смотря, что вам нужно. Впрочем, дайте угадаю. Хотите просить снисхождения к гражданке Куницыной?
— Если это возможно.
— Отчего же, невозможно? Мы же не звери какие! Нас интересуют связи Болховского, а не ресторанные певички. Так что, завершится операция, получите свою дамочку в целости и сохранности.
— И чем же, а самое главное, когда, она закончится?
— Николай Афанасьевич, не задавайте наивных вопросов, не получите уклончивых ответов!
— Ладно. Кого я должен свести с Жоржем?
— Скоро узнаете. Кстати, а почему вы попросили именно доллары?
— Да так, — постарался придать своему лицу как можно более невинное выражение. — Название красивое…
— Ну-ну. Ладно, о месте и времени следующей встречи вам сообщат дополнительно. Пока же, ведите свой обычный образ жизни…
— Что делать, если мне понадобится связаться с вами?
— Хм… я дам вам номер связного телефона. Если возникнет срочная необходимость, позвоните и оставьте сообщение для товарища Артузова. Мне передадут. Но помните, это на самый крайний случай… что с вами?
— Ничего, — после небольшой заминки отвечал я. — Перенервничал вчера, теперь голова болит.
— Понимаю. Выздоравливайте.
С этими словами чекист вышел, оставив меня с воспоминаниями о просмотренном ещё в детстве фильме — «Операция 'Трест». Кажется, этого парня играл Джигарханян…
Примерно через час после ухода представителя компетентных органов в гостинице появился Шумин.
— Добрейшего вам утречка! — пожелал он мне, обаятельно улыбнувшись.
— Вообще-то уже не утро, но и вам того же.
— Ваша правда, — не стал спорить дирижёр. — Впрочем, я только поднялся.
— Тогда другое дело. Хотите что-нибудь выпить? Правда, в номере у меня ничего нет, но внизу имеется недурной буфет. Чай в нём почти что не морковный.
— С удовольствием, — не стал отказываться работник культуры, после чего мазнув равнодушным взглядом по номеру, счёл необходимым его похвалить. — А у вас тут довольно мило! Даже пейзаж на стене…
— Надеюсь, в обещанной мне комнате будет не хуже.
— Так вы согласны?
— Пойдемте, нам нужно многое обсудить.
Находившееся рядом с гостиницей предприятие общепита не принадлежало к числу шикарных. Длинный, во всю стену прилавок, за которым выстроились в ряд стеллажи со всякой всячиной. В углу большой двухвёдерный самовар, в зале несколько столиков в окружении венских стульев. Говорят, по торжественным случаям эти столы накрывали скатертями, но при мне ничего подобного не случалось.
— Чего изволите? — лениво поинтересовался буфетчик.
— Чаю с бубликами.
— И всё?
— Мой друг шутит, — вмешался Шумин. — Сообрази-ка, любезный, нам наливочки и что-нибудь закусить.
— Не рановато? — удивился я.
— Сами же говорили давеча, что уже белый день на дворе. Стало быть, адмиральский час на подходе.
— Как угодно, но мне только чай.
Через минуту на прилавке оказался поднос с графином и парой чарок, а так же чайник с только что залитой кипятком заваркой. В качестве закуски тонко нарезанный сыр и пара заказанных мною хлебобулочных изделий.
— Не передумаете? — с надеждой посмотрел на меня дирижер.
— Нет.
— Жаль. Новое дело, нужно, прежде всего, хорошенько вспрыснуть.
— Полагаю, ближайшим вечером такая возможность ещё представится. К тому же, если обмывать, то водкой, а не этим вишнёвым недоразумением.
— Ваша правда, только где же её взять, настоящую водку?
Надо сказать, что с выпивкой и впрямь имелись проблемы. Одним из пережитков «проклятого царского режима» доставшегося большевикам, оказался введённый еще Николаем II’Сухой закон'. Временное правительство попыталось его отменить, но ненадолго. Советская власть приравнивала изготовление любых горячительных напитков к контрреволюционной деятельности, и нещадно карало, тех, кто имел неосторожность попасться.
Впрочем, с началом НЭП ситуация стала меняться. Первым делом разрешили наливки, одну из которых сейчас со смаком поглощал мой гость. Если мне не изменяет память, скоро появится знаменитая «рыковка». Ну, а пока, даже в крутых ресторанах подают из-под полы самогон, разведённый спирт или всю ту же наливку.
— Так значит, вы согласны? — подцепил кусок сыра вилкой мой собеседник.
— В принципе, возражений нет. Но, во-первых, хотелось бы большей конкретики, а во-вторых…
— Внимательно вас слушаю.