Латинская Америка - революция и современность
Шрифт:
В настоящее время такие условия налицо. Этому способствовало изменение облика пролетариата, повышение его концентрации, укрепление профессиональных и политических организаций. Эти факторы предопределили неизбежность превращения латиноамериканского пролетариата в такую социальную силу, которая не только выражает жизненные интересы всех трудящихся, но и организует их на борьбу.
Буржуазные ученые отрицают возможность руководящей роли пролетариата в условиях Латинской Америки. В последние годы распространились оппортунистические идеи о постепенном «затухании классовых антагонизмов», а следовательно, об изживании и политической гегемонии рабочего класса в революционных процессах. Некоторые социологи даже полагают, что погоня за личным благополучием якобы превратила основную массу рабочих в обычных обывателей и потребителей. Было бы, конечно, неверно отрицать наличие подобных тенденций, но категорически нельзя согласиться с тем, что якобы пролетариат как класс в целом обуржуазился, утерял былую революционность, интегрировался в капиталистическую систему.
Еще в 1844 г. К. Маркс и Ф. Энгельс дали блестящую отповедь реакционному мифу о возможности примирения труда и капитала, за которую так ратуют современные правые оппортунисты: «Пролетариат и богатство — это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром частной собственности… Частная собственность как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранять свое собственное существование, а тем самым и существование своей противоположности — пролетариата. Это — положительная сторона антагонизма, удовлетворенная в себе самой частная собственность.
Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден упразднить самого себя, а тем самым и обусловливающую его противоположность — частную собственность, — делающую его пролетариатом. Это — отрицательная сторона антагонизма, его беспокойство внутри него самого, упраздненная и упраздняющая себя частная собственность»{49}.
По мере развития капитализма именно вторая сторона антагонизма выдвигается на первый план, предопределяя рост и борьбу пролетариата. В большинстве капиталистических стран Латинской Америки антагонизм между трудом и капиталом ныне приобретает ведущее значение.
Превращение пролетариата в самый крупный класс, его выдвижение в центр общественной жизни является историческим преимуществом Латинской Америки по сравнению с развивающимися странами Африки и Азии.
Пролетариат — единственный класс, который лишен какой-либо собственности на средства производства, поэтому он кровно заинтересован в замене капиталистической собственности общественной. «Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт»{50}.
Рабочие острее всех ощущают экономический и политический гнет капитала. Сами условия труда на крупном производстве организуют, дисциплинируют, сплачивают и просвещают пролетариат. Сосредоточение рабочих на крупных предприятиях способствует преодолению разобщенности и изолированности, которые являются уделом других слоев и классов.
У рабочих общий враг — капитал, общие интересы — освобождение от капиталистической эксплуатации, общая конечная цель — построение социализма и коммунизма. Поэтому рабочий класс объединяется не только в национальном, но и в интернациональном масштабе, его борьба носит международный характер.
Будучи естественным антиподом буржуазии, пролетариат борется не только против эксплуатации, которой сам подвергается, но и, как писал В. И. Ленин, горячо откликается на «все и всяческие случаи произвола и угнетения, насилия и злоупотребления, к каким бы классам ни относились эти случаи»{51}, защищает интересы всех трудящихся и эксплуатируемых.
Постепенно накапливая революционный опыт, рабочие все решительнее ставят вопрос о глубоких общественных преобразованиях с целью движения к социализму.
Научно-техническая революция предопределяет развитие пролетариата как класса, который все более объединяет в своих рядах не только рабочих физического груда в городе и деревне, но и низшие группы служащих, часть инженерно-технического персонала и т. п. По отношению к средствам производства, по жизненному уровню и условиям жизни эти слои оказываются практически в одинаковом или сходном положении с рабочими.
Это, разумеется, никоим образом не значит, как считают правые оппортунисты, что рабочий класс, служащие и интеллигенция полностью слились друг с другом и образуют некий «новый класс». Абсолютизация тенденции сближения служащих и интеллигенции с рабочим классом, забвение существенных различий между высшими и средними категориями служащих и пролетариатом недопустимы. Верхушка служащих (директора предприятий, управляющие и т. д.) составляют одно целое с буржуазией. Значительная часть средних служащих также противостоит рабочим, проводит на деле буржуазную политику, фактически осуществляет на производстве функции эксплуатации.
Однако если неверен правооппортунистический подход к определению новых социально-профессиональных групп пролетариата, то не менее вредны и взгляды догматиков, которые относят к пролетариату только рабочих физического труда, непосредственно производящих прибавочную стоимость. В конечном счете и первые, и вторые преуменьшают социальную роль рабочего класса: одни — за счет его растворения в непролетарской среде, другие — за счет его сужения одной группой рабочих, которая в условиях научно-технической революции относительно сокращается.
В странах Латинской Америки, Азии и Африки экономическое положение пролетариата является особенно тяжелым. В 1970–1972 гг. в развивающихся странах насчитывалось около 35–40 млн. безработных, т. е. примерно вчетверо больше, чем в странах развитого капитализма{52}. Ввиду общей экономической отсталости и зависимости стран этих континентов от империализма эксплуатация рабочих здесь чрезвычайно высока, заработная плата особенно мизерна, жилищные условия поистине невыносимы.
История международного пролетарского движения в Латинской Америке знает множество примеров боевых выступлений против эксплуатации и реакции, однако никогда прежде борьба рабочего класса не имела такого большого размаха, не приобретала такого революционного характера, как в настоящее время. Политическая жизнь латиноамериканского общества за последние два десятилетия является ярким и неоспоримым свидетельством того, что именно рабочий класс выступает ныне в роли ведущей революционной силы, в роли класса-авангарда.
Динамика революционных процессов
Рабочее и народное антиимпериалистическое движение за два десятилетия после победы Кубинской революции прошло большой и насыщенный яркими событиями путь. На новом историческом этапе революционные процессы продолжали развиваться неравномерно. И это вполне понятно, если иметь в виду объективные изменения в развитии капиталистического общества, качественные сдвиги в расстановке классовых сил, а также различную динамику субъективного фактора революционного движения в отдельных странах.