Латинская Америка - революция и современность
Шрифт:
Благодаря усилиям коммунистов в 1961 г. удалось создать Единый профсоюзный центр трудящихся Уругвая, а спустя год — Левый фронт освобождения, в который наряду с компартией вошли демократические и антиимпериалистические организации прогрессивной интеллигенции и студенчества.
Шаг за шагом рабочий класс укреплял классовое единство. По инициативе КПУ и при ее самом активном содействии в октябре 1966 г. был основан Национальный конвент трудящихся Уругвая, объединивший более 90 % всех членов профсоюзов страны. Это был крупный успех.
Опираясь на завоеванное единство профсоюзов, коммунисты развернули
Это был новый важный шаг вперед. На выборах 1971 г. Широкий фронт, выдвинувший программу глубоких структурных преобразований, собрал более 20 % голосов избирателей. Как подчеркивал Р. Арисменди, «создание фронта, политического соединения двух аспектов — единство масс и единство партий — это высший этап в создании социально-политической силы революции. Это коалиция пролетариата и средних слоев. Это конкретный путь подведения народа к власти»{122}. При этом Широкий фронт, как подчеркивал его президент генерал Серенья, открывает возможность для мирного, парламентского пути преобразования власти в интересах народа. «Это последняя, решающая попытка Уругвая найти законный демократический, мирный выход»{123}.
Конечно, до решающей схватки за власть было еще далеко, но опыт Народного единства в Чили 1970 г. свидетельствовал о большой перспективе роста политического влияния Широкого фронта. Это обстоятельство, естественно, чрезвычайно тревожило правящую монополистическую и латифундистскую олигархию и империализм США, которые принялись спешно разрабатывать план контрреволюционного превентивного военно-фашистского переворота с целью жестокого подавления классовой борьбы в стране.
Репрессии вызвали, однако, не ослабление, а нарастание демократического движения, причем особенно активно стали действовать партизанские отряды, которые возникли еще в начале 60-х годов.
Участники левопартизанского движения гордо именовали себя «тупамарос» — по имени вождя перуанских индейцев в XVIII в. Тупак Амару. Военно-политическая организация «тупамарос» — «Движение за национальное освобождение» — приобрела известную популярность и действовала весьма изобретательно. Она была нелегально создана в 1962 г. группой молодых левых социалистов, которые первоначально стремились копировать опыт повстанческого движения на Кубе, но в условиях равнинной территории Уругвая не могли, конечно, вести боевые операции в сельской местности и перенесли свои боевые действия в города. Конспиративные военизированные группы «тупамарос» (3–5 человек) и более крупные отряды «командос» (20–30 человек) действовали независимо друг от друга и сумели провести ряд успешных боевых операций. По сведениям полиции, общее число «тупамарос» достигало 2–3 тыс. человек. При помощи отдельных террористических акций они стремились «ускорить созревание революционной ситуации»{124}.
Типично ультралевая стратегия «тупамарос» имела ту особенность, что в политическом отношении она не сопровождалась антикоммунистическими выпадами и в принципе признавала объединение левых сил в борьбе против общего врага. Важной особенностью деятельности «тупамарос» была их пропагандистская работа по разоблачению реакционного характера олигархии и империализма, всякого рода коррупции, взяточничества и т. д. «Тупамарос» выступили в поддержку Широкого фронта, но видели его задачу лишь в том, чтобы постараться «внедрить параллельную власть».
В конце 60–начале 70-х годов «тупамарос» провели ряд крупных операций (захват заложников, занятие аэродрома и радиостанций, атаки на военные склады с целью приобретения оружия, организация побегов из тюрем политических заключенных и др.), но добиться заметного сдвига в организации широкой повстанческой борьбы так и не смогли. Под ударами полиции движение «тупамарос» в 1972 г. пошло на убыль.
Главной причиной затухания этого ультралевого течения явились, конечно, не репрессии, хотя и они нанесли тяжелый удар, а кризис всей идейно-политической стратегии городской геррильи, изолированность «тупамарос» от масс, прежде всего от рабочего класса.
Признание ошибочности стратегии «тупамарос» не означает, однако, что их движение имело абсолютно реакционный характер. Нет, оно сыграло в чем-то даже позитивную роль. «Тупамарос» по-своему способствовали росту антиимпериалистических революционных настроений в массах, но возглавить борьбу народа они, разумеется, не могли.
Вот почему следует полностью согласиться с той оценкой их места в политической жизни Уругвая, которую дал Р. Арисменди. Борьба «тупамарос», писал он, развивалась «рядом с рабочим и народным движением»{125}, т. е. не против него, не в нем самом, а именно рядом как своеобразный и временный попутчик подлинно народного и глубинного революционного процесса, во главе которого стоял рабочий класс.
В рабочем классе, а не в операциях «тупамарос» буржуазия и империализм видели своего главного врага. Против рабочего класса, его растущей революционной силы был направлен реакционный военный переворот в июне 1973 г., закончившийся установлением в Уругвае фашистского режима.
В авангарде движения антифашистского сопротивления выступил именно рабочий класс — класс, который всей своей героической борьбой и на всех этапах истории зарекомендовал себя в глазах всего народа как самая революционная и организованная социальная сила уругвайского общества.
Мексиканский пролетариат
в борьбе против монополий
Развитие классовой борьбы и антиимпериалистического движения в современной Мексике имеет ряд существенных особенностей по сравнению с другими латиноамериканскими странами. Материальной основой этого отличия служит прежде всего сравнительно высокий уровень развития капитализма, а следовательно, и более «европейский» тип противоборства труда и капитала. Кроме того, Мексика относительно более самостоятельна в осуществлении своих внешнеэкономических и политических связей, хотя и не свободна от зависимости перед империализмом США.