Лайм. Судьбе назло
Шрифт:
Только наутро, вместе с завтраком, я получил записку, написанную на дешевой бумаге, еще хранящей запах казематных стен. Сколько же нужно денег, чтобы передать записку узнику Вортексских, да еще от таких подозрительных посыльных? Наверняка немало.
Дрожащими руками я развернул бумажку. Тех, кто хотел бы полюбопытствовать: "А что это тут пишут этому рыжему наглецу", ожидало бы фиаско. У касты ловких рук был свой тайный язык, недоступный простым обывателям. В записке не было ни буквы. Там было нарисовано всего четыре картинки: ухо, перечеркнутый топор, решетка и кулак.
И могло все это означать только одно: "мы все слышали. Ты не беглец, ты узник. Держись".
У меня прямо камень с души свалился. Нет, петля соскользнула с шеи.
Потом я пережил кучу разных эмоций. Я немного поспал, но уже крепким, возвращающим силы сном. Затем я просто радовался тому, что дышу. Вслед затем радовался, что я наконец проснулся не за старой лавке, а на чистой перине. После того веселился и плясал от души: радовался свободе, вдыхал полной грудью новые запахи, прислушивался к незнакомым голосам за запертой дверью. Оживленно осматривал окна без решеток, удобную кровать без кусачих вшей. Валялся на полу и водил пальцами по пыльным ворсинкам под уставшим телом. Наслаждался тишиной и покоем, отсутствием тяжелой работы и гнусных надсмотрщиков над душой.
В общем, ощущения были еще те.
И только после всего этого я снова взялся за осуществление своего собственного плана.
Был бы рядом со мной напарник, он бы не удержался и спросил:
– Как? Лайм, ты раскрыт, ты наказан, ты отделен от всего мира! О каком таком плане ты говоришь, когда все и так пошло наперекосяк?
А я бы ему ответил:
– Да кто сказал? Они нарушили мой план? Ха, как бы не так!
Я мысленно вернулся к событиям минувшего дня. Да, все почти получилось. У нас с Заком почти получилось. План сработал почти безупречно: у меня уже почти были камешки, и я был почти свободен. Почти собирался вернуться в тюрьму с победой и, главное, с заслуженной наградой.
Только вот... кому это надо? Заку и мне? Кулак ему в грызло! Ведь возвращаться в тюрьму я не собирался. Нет, больше нет. Боги-творцы - куда? Куда возвращаться? К придурку Заку, к стражам-дебилам, к сокамерникам-недоумкам? Отдать свое будущее унылым будням, тяжелой работе и гнилой похлебке?
Не дождетесь. До бычьего хвоста всех и вся!
Вспоминая вчерашнее, я не мог не похвалить себя. Один "страстный взгляд" на дочь сиятельной, и весь план Зака летит в бездну. А как я удачно сыграл свой страх! А как вовремя бросил: "Только не задерживайте меня более положенного срока. Если я не вернусь в тюрьму в назначенный срок, мне не жить"! Естественно, что может быть более приятным, чем поразить врага в самое уязвимое место?!
Да, меня не пустили обратно в тюрьму. Да, меня заперли в комнате аж на третьем этаже, чтобы у меня не было шансов сбежать. Да, в случае успеха меня отпустят и отдадут обещанные камешки. Как говорил один мой знакомый стражник-сержант: "Дабы не было прецедентов". Придумали же словечко, - "прецедент".
Но они ошибались в одном. Это не они не пустили меня обратно в тюрьму, а это я не хотел туда возвращаться. Это я хотел остаться тут до развязки событий. Это у меня с помощью господ появилось шесть дней для того, чтобы я нашел путь, чтобы укрепить свои корни и остаться здесь навсегда.
Желудок заурчал, требуя пищи. Я взглянул на солнце. До обеда оставался еще как минимум час. Значит, есть время подумать.
Хотя я все продумал уже давно. На кого в том доме я мог оказать влияние? На Элайзу с Эльвирой? Да боже упаси. Я для них не заметнее дверного половичка. Они обо мне уже забыли. Кристелл? Тем более. Я для него не существую до самого последнего дня. Будет нападение, как предупредил я? Тогда подумаем. Нет? Ну, тут уже возможны варианты. И ни один из них не в мою пользу.
Слуги? Да они трепещут перед одной мыслью о наказании от сверхмнительной и сверхмстительной госпожи.
Оставался лишь один человек в этом доме, сынок сиятельной - Эрнан.
Что говорил мне о нем мой жирный босс?
"Есть у этой семьи и сын, возраста примерно твоего. Зовут его Эрнан. Тот характером пошел весь в отца - тихий, спокойный, сам в себе. Говорят, что он, возможно, того, э... умишком слаб. Все время или за книгами проводит, или вокруг поместья гуляет. На глаза редко показывается, все больше предпочитает одиночество. Делами дома почти не интересуется, и, похоже, наследницей дома мать предпочтет увидеть не сына, а свою любимую дочь".
Итак, где и когда бродит моя желанная дичь?
Обед принесли ровно в положенный час. Лиловая ливрея с равнодушным лицом поставила передо мной тарелки с едой. Божественный запах! Учитывая то, что я не ел уже более дня.
Но сначала о главном.
– Могу ли я увидеть юного Эрнана?
– самым милым тоном поинтересовался я.
Равнодушное лицо стало еще более безразличным.
– Ты под замком. Тебе запрещено выходить из комнаты и с кем-либо видеться.
– Но вы же со мной видитесь?
– тут же парировал я. Ливрея застыла. Ага, соображать надо.
– Тем более, - продолжил атаку я, - что я не собираюсь никуда выходить. Я хочу, чтобы Эрнан зашел ко мне в гости.
– Ты думаешь, сыну сиятельной так хочется общаться с тобой? Единственное время, когда он выходит из своих покоев, - это послеобеденный променад. И уж тем более он не захочет проводить его с каким-то рыжим заморышем, да еще и посаженным под замок.