Лебединая песнь
Шрифт:
Путники тесно сидели у костра, а за стенами бушевала непогода. Время от времени случайный вихрь залетал внутрь здания, взметал пепел и уносился наружу. Слышались только завывание ветра да потрескивание костра, и Сестра загляделась на кипящую оранжевую сердцевину пламени.
– Сестра?
Она посмотрела в сторону Арти.
– Вы не будете… не будете против… Вы позволите мне подержать его? – с надеждой спросил он.
Женщина поняла, что он имеет в виду. Ни она, ни он не рассматривали кольцо с тех пор, как нашли его в развалинах магазина хрусталя Штойбена. Сестра
В тот же момент стеклянное кольцо с пятью колосьями на ободке и драгоценными камнями внутри засверкало, затмевая свет костра. Оно сияло, как огненный шар, наверное, даже ярче прежнего. Оно билось в такт сердцу, как будто жизненная энергия питала его, и нити из золота, платины и серебра, казалось, бурлили светом.
– Ах! – выдохнула Бет. Свет камней отражался в ее глазах. – О… что это? Я никогда… никогда не видела такого… за всю жизнь.
– Его нашла Сестра, – ответил Арти. Его голос звучал почтительно, глаза были прикованы к стеклянному кольцу. Он осторожно протянул к нему обе руки. – Можно… пожалуйста?
Сестра дала ему сокровище. Когда Арти взял его, пульсация камней изменила скорость и ритм, сливаясь с биением его сердца. Он с изумлением покачал головой. В его глазах отражались все цвета радуги.
– Когда я держу его, мне становится хорошо, – сказал Арти. – Оно дает мне ощущение… будто красота в мире еще не умерла.
Он погладил колосья и указательным пальцем обвел изумруд размером с крупный миндаль.
– Такой зеленый, – прошептал он. – Такой зеленый…
Ему почудился чистый, свежий аромат соснового бора. Он держал в руках бутерброд – ржаной хлеб с копченой говядиной, политой жгучей горчицей со специями. Как раз такой, как он любил. Изумленный, он посмотрел вверх и увидел вокруг себя звенящий птичьими голосами лес и изумрудные луга. Рядом с ним в ведерке со льдом стояла бутылка вина, под рукой – бумажный стакан, полный до краев. Сам он сидел на зеленом полосатом покрывале, а плетеная корзинка для пикника ломилась от еды.
«Я сплю, – подумал Арти. – Боже мой, я сплю с открытыми глазами».
Но тут он увидел свои руки в волдырях и ожогах. На нем по-прежнему была красная пижама и меховое манто, на ногах – крепкие черные туфли. Однако боли он не ощущал, а солнце было ярким и теплым, и ласковый ветерок шевелил сосновые ветки. Он услышал, как хлопнула дверца автомобиля.
В тридцати футах от него стоял красный «тандерберд». Высокая молодая женщина с кудрявыми каштановыми волосами с улыбкой шла ему навстречу. Транзистор на ее плече наигрывал «Дым застилает глаза» Джерома Керна.
– Денек – лучше не придумаешь, – сказала молодая женщина, перекладывая радио на другое плечо.
– О… да, – ответил Арти, оторопев. – Думаю, да.
Он никогда раньше не дышал таким чистым, свежим воздухом. И этот «тандерберд»…
«Боже мой…» – подумал он.
На заднем крыле «тандерберда» качалась антенна. Он вспомнил теперь эту тачку. Это был лучший, самый быстрый автомобиль из всех, которые он
«Подождите минутку, – подумал он, когда молодая женщина подошла. – Постойте! Что за черт!..»
– Выпей вина, – предложила женщина. – Разве ты не хочешь пить?
– А… да. Ага, хочу.
Арти подхватил стакан и в три глотка опустошил его. В горле у него пересохло. Он налил еще и с такой же жадностью выпил снова. И тут Арти взглянул в нежные голубые глаза женщины, увидел овальное личико и узнал ее, но это не могла быть она! Ей было девятнадцать лет, и вот они снова на пикнике в тот день, когда он сделал ей предложение.
– Ты разглядываешь меня, Арти, – сказала она укоризненно.
– Извини, это просто… Я имею в виду, что ты опять молода, а я сижу здесь, как французский фраер, в красной пижаме. Я имею в виду… все это – понарошку.
Она нахмурилась, как будто не улавливая, о чем это он.
– Ты ведешь себя глупо, – решила она. – Тебе не нравится сэндвич?
– Нравится. Конечно, нравится.
Арти откусил, чувствуя, как ветчина тает у него на языке. И если это было не во сне, то вкуснее сэндвича он никогда не пробовал. Он налил себе третий стакан вина и жадно выпил. Душистый аромат соснового бора наполнял воздух, и Арти глубоко вдыхал его. Он разглядывал зеленый лес и луга и думал: «Боже мой! Боже мой! Как хорошо жить!»
– Все в порядке?
– А?
Голос ошеломил его. Он моргнул и увидел покрытое волдырями лицо Сестры. Стеклянное кольцо все еще находилось у него в руках.
– Я спросила, с тобой все в порядке? – повторила она. – Ты с полминуты глядел на эту вещь, просто сидел и разглядывал.
– О!
Арти увидел костер, лица Бет и латиноамериканки, разрушенные стены здания.
«Не знаю, где я только что был, – подумал он, – но теперь я вернулся».
Ему почудилось, что во рту у него остался вкус сэндвича, горчицы со специями и вина. Его желудок теперь был полон, и он больше не испытывал жажды.
– Ага, со мной все в порядке.
Он позволил пальцам поиграть со стеклом еще немного, потом вернул его Сестре.
– Спасибо, – поблагодарил он.
Сестра взяла кольцо. На мгновение ей показалось, что от него пахнет – чем? Вином? Но тут слабый аромат исчез.
Арти Виско откинулся назад и икнул.
– Можно мне подержать его? – попросила Бет. – Я осторожно.
Она взяла кольцо у Сестры, а латиноамериканка через плечо любовалась им.
– Что-то оно мне напоминает. Что-то, что я видела, – сказала Бет, – хотя и не могу вспомнить.
Девушка вгляделась в сверкавшие внутри искорки топазов и бриллиантов.
– Господи, вы знаете, сколько это может стоить?
Сестра пожала плечами:
– Думаю, что несколько дней назад это кое-чего стоило. Теперь я в этом не уверена. Может, цена этому кольцу – несколько банок еды и консервный нож. Может, коробок спичек. Самое большее – кувшин чистой воды.
«Воды», – подумала Бет.
Уже прошло больше суток с тех пор, как она пила имбирный эль. Во рту пересохло, как в пустыне. Глоток воды, только глоточек… было бы так чудесно.