Лёд и пламень
Шрифт:
В тот же самый момент обладательница прекрасных ног вышла из автомобиля, и глаза Хэдриана впились в ее лицо, а сердце учащенно забилось. Длинная шея переходила в маленький, но совершенной формы подбородок, а прямой носик и большие, в густой тени длинных темных ресниц, глаза дополняли это совершенство. Ее волосы были уложены в строгий пучок на затылке, а золотые серьги-пуговки блестели в маленьких очаровательных ушках.
Женщина ступила на асфальт, и Хэдриан сделал еще шаг по направлению к ней, когда перед ним вдруг появилась пожилая дама, которую тащили за собой две здоровенные овчарки. Раскрасневшаяся и, видимо, обеспокоенная, она беспомощно взывала: «Назад, мальчики! Нельзя, мальчики!» — пытаясь при этом удержать собак. Но было уже слишком поздно. Борзые увидели их, и тротуар взорвался от рычания, ворчанья, лая и визга.
Услышав низкое грозное рычание, Мэрион обернулась как раз вовремя, чтобы заметить растерянность и испуг на лице маленького лысого человечка, которого тянула по направлению к ней его свора борзых. Она попятилась, но что-то скользкое и упругое толкнуло ее сзади, и, обернувшись, она увидела большую, с торчащими ушами, голову одной из овчарок, рычавшей возле ее коленей.
Мэрион побледнела. Она никогда не любила собак, особенно с тех пор, как в шестилетнем возрасте ее укусила овчарка. И вот теперь внезапно она оказалась в окружении целой рычащей своры. Собаки казались ей огромными и страшными, как волки. Она вскрикнула от страха и с отчаянием огляделась вокруг, ища, куда бы убежать.
— Стой, Джип! Назад, Фифи! Мадам, да придержите же наконец ваших собак!
— Моих собак! Их только две. Это ваши задиры.
Мэрион похолодела. Одна из борзых, уворачиваясь от рычащей овчарки, налетела с разбегу на ее ноги, и Мэрион издала испуганный крик. Все это произошло в какие-то секунды, но Хэдриан уже бросился на помощь.
— Держитесь! Я вам помогу.
Мэрион повернула голову в направлении голоса и увидела высокого мужчину с очень красивым волевым и в то же время мягким лицом, который рванулся к ней, отпихивая в сторону огромных собак, словно они были не больше болонок. Он протянул ей свою руку, и она ухватилась за нее не раздумывая. Но, хотя он сильно потянул ее к себе, она не смогла сдвинуться с места: рычащие и лающие псы сбились вокруг нее в какой-то вертящийся клубок. Мэрион закрыла глаза, чтобы не видеть их белых страшных клыков, и пошатнулась, почти теряя сознание.
Хэдриан, который любил и понимал животных, знал: все, что женщина должна сделать, это отпихнуть собак в сторону, и они пропустят ее — ведь они вовсе не интересовались ею. Но она была явно парализована страхом. Тогда быстро, но мягко он оттолкнул коленом в сторону одну из собак и, приблизившись к женщине, подхватил ее на руки, приподняв повыше над сворой рычащих псов. Небольшого роста и худенькая, она, несмотря на свои высокие каблуки, едва доставала ему до плеча.
Мэрион отчаянно вцепилась в мужчину, держащего ее, все еще крепко зажмурив глаза. Она уткнулась лицом в плечо своего спасителя, как в детстве на руках отца.
Когда они оказались на безопасном расстоянии, ее глаза медленно раскрылись и встретились с его. Глаза у него были не голубые, а скорее сизые, цвета грозовых туч или голубиной спины. Обаятельные морщинки расходились лучиками в углах их. Она не сразу ослабила свои руки, обвившиеся вокруг его сильной загорелой шеи, повыше белоснежного воротничка. Сердце ее зашлось, словно она только что скатилась с высокой горы на санях.
А Хэдриан продолжал идти. Ему не хотелось опускать ее, хотя он и знал, что уже вполне может сделать это и что нелепо держать ее на руках дольше. Наконец он медленно, с явной неохотой, позволил ей выскользнуть из его рук. С той же неохотой Мэрион поставила ноги на тротуар и обнаружила, что колени у нее слегка дрожат. Но от испуга или от того, что сделал этот человек, улыбающийся ей сейчас, она не могла бы точно определить.
— Благодарю, — сказала она со всей искренностью. — Я и в самом деле очень испугалась.
— Они бы все равно не тронули вас, — произнес он чуть низковатым и хриплым голосом. — Они вовсе не интересовались вами.
Мэрион широко раскрыла глаза, очарованная этим голосом. Она никогда не слышала такого, и дело было не только в акценте. Глубокий, но мягкий и полный жизни, голос действовал на нее завораживающе и сразу успокоил ее взвинченные нервы и помог сердцебиению вернуться к норме.
— Я понимаю, — промолвила она смущенно, — умом. — Мэрион притронулась ладонью ко лбу. — Но вот тут… — И, приложив руку к сердцу, с улыбкой покачала головой.
Хэдриан засмеялся.
— Извините. Я смеюсь не над вами, честное слово. Но это… — Он повернулся и посмотрел на шумную неразбериху, все еще продолжавшуюся у них за спиной, и засмеялся снова.
Мэрион понравился его смех. Он был сочный и такой естественный. Она тоже засмеялась с облегчением. И тут же спохватилась, что, должно быть, выглядит ужасно растрепанной. Она поправила рукой выбившуюся из пучка прядь волос и украдкой расправила помятую юбку.
— Ну, как вы себя чувствуете? — спросил Хэдриан с участием.
И сердце Мэрион упало. Он собирается уйти — просто так повернуться и оставить ее одну. Лихорадочно она выискивала причину, чтобы заставить его остаться.
— Честно говоря, меня все еще слегка трясет. Я думаю, тут поможет глоток кофе, хотя говорят, что он вреден. — Она вдруг замолкла, поняв, что лепечет, как идиотка.
Хэдриан усмехнулся.
— Ну, на этот раз он скорее будет вам полезен. Пойдемте-ка выпьем по чашечке. Я знаю тут хорошее кафе неподалеку.
Мэрион согласилась. Ну еще бы! И через несколько минут они уже сидели в уютном маленьком бистро, где подавали отличный капуччино. Хэдриан слушал, как она заказывает его на безукоризненном итальянском, и не удивился ничуть. С ее черными глазами и волосами цвета воронова крыла, подумал он, у нее наверняка должны быть итальянские предки.
— И часто вам приходится спасать женщин? — спросила она легким заигрывающе-дразнящим тоном, уже полностью овладев собой.
— О да, — живо согласился Хэдриан с нарочито серьезным видом. — По крайней мере трех или четырех ежедневно. А в удачный день даже пять или шесть.
Мэрион рассмеялась.
— Я не могу понять ваш акцент. Вы из Восточной Европы?
— Нет, не угадали, — засмеялся Хэдриан. — Я из Йоркшира, родился там и вырос. Это на севере Англии.
Мэрион нахмурилась в притворной обиде.
— Я представляю, где это, — сказала она, выпятив губы, но глаза при этом смеялись. — Не такая уж я невежда.
— А кто вы? — спросил Хэдриан, и улыбка ее исчезла. Он быстро отклонился немного назад на стуле и выругал себя за такую прямолинейность. Еще подумает, что он… Как это называют американцы? Прилипала.
— Так что… — невпопад начал он.
— Так вы… — одновременно проговорила она. И оба прервались, с улыбкой поглядев друг на друга.
Официант поставил перед ними чашки с ароматным напитком и тактично удалился.