Лёд и разум
Шрифт:
Моя одногруппница наговорила немало. И из ее слов складывалась довольно интересная картина, чем-то напоминающая романы Желязны. Правда в данном случае янтарь являлся не вторым столпом мироздания, а оказался множеством крохотных застывших капелек, разбросанных в безграничных просторах хаоса-Лимба. Захватывающая картина в общем, но в частности — совершенно бесполезная. Понять, чего хочет Александер на самом деле, это знание не помогало. Думать о том, что он планирует уничтожить мир, было глупо.
К тому же Лиза в чём-то врала, а кое о чём умалчивала. Она говорила, будто не должна вмешиваться в происходящее, а на деле — вмешивалась только так. И за примерами далеко ходить не надо. Ее приметный кабриолет раньше времени познакомил меня с Марго, а разговор со мной дал слишком много лишней и ненужной информации. Хотя… Действительно ли «ненужной»? Прокрутив в памяти разговор еще раз, я обратила внимание на кое-что. Лиза говорила, что Огранщики смертельно-опасны для Фантазеров. Но в чём эта опасность заключается? А пока я пыталась найти ответ на этот вопрос, мысль вывернулась и скользнула в прошлое, к поездке в лабораторию, к посещению церкви, к собеседованию. И меня внезапно осенило. Возникла некая безумная гипотеза, в которую великолепно вписывались и слова Кларка, и поступки Лизы, и действия Александера. Оставалось как-то проверить эту гипотезу…
Я с трудом досидела остаток лекции. Да и следующую тоже. Даже в столовой я полностью ушла в обдумывание воплощения перспективной идеи и настолько абстрагировалась от реальности, что выбитый из рук поднос не вернул меня обратно. Я недоуменно повела плечами, присела, вытащила поднос из-под стойки и вернулась в очередь. Ни криков, ни оскорблений, ни ярости, ни истерики — остатков незагруженного сознания хватило лишь на то, чтобы понять: поднос выбил один из футболистов, а Тейлор крутился неподалеку и внимательно наблюдал за мной, ожидая… Не знаю, какой реакции он ожидал и чего хотел добиться. Меня в этот момент мало что интересовало. Скорее всего в похожей прострации находился Архимед, увлеченно придумывающий новую осадную машину из рычагов и полиспастов и не заметивший приближения республиканских убийц.
Более-менее я пришла в себя лишь на спортивной площадке, но сильно это не помогло. С Бобби полноценного разговора не получилось. Узнав, что память ко мне вернулась, соседка помрачнела и пообещала поговорить со мной вечером. Что именно подразумевалось под разговором она уточнять не стала. А я посоветовала ей не обращаться к отцу Эдуардо за гипнотической помощью: мол, не поможет. Бобби в ответ ничего говорить не стала, покосилась на своё плечо и, помрачнев еще больше, сбежала к беговой дорожке.
Мне и самой стоило бы отправиться в библиотеку, но меня привлекла тренировка группы поддержки. Увиденное меня почти… потрясло. Я бывала на спортивных мероприятиях в школе, а отец таскал всю семью и на бейсбольные матчи, и на футбольные, и на баскетбольные. И я всегда считала чирлидерш девочками с помпонами. Они красиво танцевали в неигровое время, кричали ободряющие речевки, изредка выстраивали двухуровневую пирамиду из собственных тел. Девочки радовали мужской глаз стройностью, фигуристостью, улыбчивостью и короткими юбками. Стереотипы? Ну-у-у… Может быть! Но до этого дня у меня не было возможности развеять их.
Да, до этого дня. На тренировке университетской группы поддержки я увидела нечто неожиданное. Танцы с помпонами? Ничего подобного. Групповые акробатические номера, больше подходящие какому-нибудь цирку. Мостики и стойки на руках. Синхронные серии, состоящие из кувырков, кульбитов и сальто, во время которых менялось направление движения. Трехуровневые пирамиды с исполнением на верхних уровнях упражнений на растяжку. Вольтижировка, но не конная, а гимнастически-акробатическая: одни девушки подбрасывали других в воздух, и подброшенные, совершая несколько переворотов, возвращались в теплые объятия первых.
Я смотрела на это, и сперва у меня не хватало слов, чтобы выразить свои чувства. Какой-то глупый детский восторг. Как будто я впервые оказалась в цирке и смотрела на выступление акробатов. И ведь это всё происходило не под куполом цирка, а на небольшой площадке на открытом воздухе. И здесь не было страховки, здесь приходилось рассчитывать только на свои силы и поддержку тех, кто находился рядом. Позабыв о страхе, гибкие тренированные тела вытворяли совершенно невообразимое.
Стоило признать, не все чирлидерши выглядели гибкими, не всех бы я назвала красивыми, не каждая могла похвастаться стройностью и желанностью. Некоторые больше походили на мужчин: крепко сбитые и широкоплечие, уверенно стоящие на ногах, с мускулистыми руками и широкими ладонями. У одной я даже кадык заметила! Или что-то на него очень похожее.
Эти плотные девушки успешно выполняли акробатические трюки на земле, но основной их функцией было кое-что другое. Они выступали в пирамидах первым ярусом, мощной опорой, на которой выстраивалось всё остальное. Поверх них оказывались яркие и красивые девушки, такие как Эмбер Эгрон и Диана Райли. А на третий ярус возносили совсем крохотных девчушек, почти девочек, которым на вид и шестнадцать не дашь. Их же и подбрасывали в воздух. Их же и ловили…
Я наблюдала за тренировкой, анализировала, отмечала особенности, находила ошибки исполнения, и детский восторг постепенно исчезал, истаивал под действием банальной реальности. За видимым чудом не нашлось ничего чудесного, обычная кропотливая работа по подбору и подготовке людей.
Так было всегда…
Сколько себя помнила, как находилось что-то, способное каким-то чудом пробиться сквозь стену, окружающую меня, так из моей клетки выбирался щуп и начинал осматривать это «что-то», проверять, оценивать, разбирать как оно работает. После проверки, анализа и разборки щуп убирался обратно, а «что-то» переставало удивлять и восторгать. Простое, обычное, банальное не может вызывать восторг, не может удивить, не может вызвать непонимания. Да, страхи мне приходилось изничтожать самой, тогда как всё остальное неторопливо переваривалось и превращалось в маленькие понятные кирпичики, из которых и состояла стена, отделяющая меня от мира.
От восторга ничего не осталось. Его сменило доброжелательное равнодушие. Я отмечала великолепную подготовку девушек, отдавала дань их талантам, но первоначального восхищения уже не было. Так, легкий едва ощутимый интерес…
И когда я собралась уходить, когда стала проталкиваться сквозь восхищенных зрителей, толпа поддалась вперед и зачаровано замолчала. Я обернулась. Чирлидерши выстроили трех с половиной уровневую пирамиду. Одну из тоненьких девушек на полкорпуса приподняли над третьим уровнем, продержали несколько мгновений и… пирамида, покачнувшись, посыпалась вниз. По толпе пронесся испуганный шепот. Даже у меня в груди что-то ёкнуло.