Лед
Шрифт:
— Я вам только что сказала об этом.
— Вы заявили, что ваш муж был придурком. Что позволило вам так говорить?
— А вы не считаете, что я в этом разбираюсь лучше других?
— Прошу вас, поточнее.
Надин уже была готова брякнуть какую-нибудь грубость, но встретилась глазами с Сервасом и сдержалась. Прежде чем ответить, она выпустила дым и с вызовом посмотрела ему в лицо.
— Мой муж пошел учиться на фармацевта, поскольку был ленив и не особенно умен, чтобы стать врачом. Учебу оплачивали его родители, преуспевающие коммерсанты. Аптека у него в прекрасном месте, в самом центре Сен-Мартена. Несмотря на это, предприятие
— Почему же в таком случае вы с ним не развелись?
— Вы что, хотите, чтобы я начала жизнь сначала? — ухмыльнулась она. — Это в моем-то возрасте? Дом у нас большой, двоим места хватало. У каждого была своя территория, и мы старались по возможности ее не нарушать. Кроме того, по работе я много времени провожу в поездках. Это все упрощает… упрощало.
Сервасу на ум пришло латинское выражение: «Consensus non concubitas facit nuptias». «Брак зиждется не на постели, а на согласии».
— По вечерам, каждую субботу, он ходил играть в покер, — сказал он, обернувшись к мэру. — Кто еще участвовал в игре?
— Я и еще несколько друзей, — ответил Шаперон. — Я уже говорил капитану.
— Кто был вчера вечером?
— Серж Перро, Жиль и я.
— Это ваши постоянные партнеры?
— Да.
— Вы играете на деньги?
— Да. На очень маленькие суммы. Или на ужин в ресторане. Мы никогда не давали расписок в карточных долгах, если вы на это намекаете. Впрочем, Жиль очень часто выигрывал. Он был прекрасным игроком, — прибавил он, взглянув на вдову.
— Во время этой партии ничего необычного не произошло?
— Например?
— Ну, не знаю… Какой-нибудь спор, ссора.
— Нет.
— Где играли?
— У Перро.
— А потом?
— Мы с Жилем, как обычно, пришли вместе, потом он ушел домой, и я тоже отправился спать.
— По дороге вы ничего необычного не заметили? Никого не встретили?
— Нет, ничего, что меня удивило бы.
— А вы за последнее время не замечали ничего необычного? — спросила Циглер у Надин Гримм.
— Нет.
— Может, ваш муж был чем-нибудь взволнован, обеспокоен?
— Нет.
— Он бывал у Эрика Ломбара?
Надин посмотрела на них, не понимая. Потом в ее глазах промелькнула короткая искорка.
Она загасила окурок о перила и улыбнулась.
— Вы думаете, между убийством моего мужа и этой историей с конем есть какая-то связь? Но это нелепо.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— С чего бы это вдруг Ломбар станет водить знакомство с таким неудачником, как мой муж? — Она снова ухмыльнулась. — Нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю.
— У вас есть фото вашего мужа?
— Для чего?
Сервас едва не потерял хладнокровия, забыв, что она всего несколько часов назад стала вдовой, однако взял себя в руки.
— Фото мне нужно для следственных действий, — ответил он. — Еще лучше, чтобы фотографий было много. По возможности — недавнего времени.
Он обменялся быстрым взглядом с Циглер, и она поняла: отрезанный палец. Сервас надеялся, что хоть на одном фото окажется перстень с печаткой.
— У меня нет современных
— На данный момент ничего, — ответил Сервас, вставая.
Он чувствовал, что промерз до костей, просто заледенел, у него было только одно желание: поскорее отсюда выбраться. Интересно, не затем ли вдова Гримм пригласила их на террасу? Наверное, хотела, чтобы они поскорее убрались. От холода и тревоги у него свело живот. В глаза ему вдруг бросилась одна деталь, которая поразила его, как внезапно прозвучавший выстрел. Похоже, больше никто ничего не увидел. Когда Надин гасила сигарету о перила, рукав свитера съехал наверх… Разинув рот, Сервас заметил на ее костлявом запястье маленькие белые шрамы, уже почти незаметные. Эта женщина пыталась свести счеты с жизнью.
Когда они сели в машину, Сервас повернулся к мэру. Пока он выслушивал ответы вдовы, ему в голову пришла одна мысль.
— У Гримма была любовница?
— Нет, — не раздумывая, ответил Шаперон.
— Вы уверены?
Мэр как-то странно на него взглянул и заявил:
— Конечно, никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, но в том, что касается Гримма, даю руку на отсечение. Он был из тех, кому нечего скрывать.
Секунду Сервас осмысливал слова мэра, потом сказал:
— Если наше ремесло чему-то нас учит, так это тому, что люди редко бывают такими, какими кажутся. У всех есть что скрывать.
Говоря эти слова, он совершенно случайно посмотрел в зеркало заднего вида, и уже во второй раз за последние несколько минут увиденное поразило его. Шаперон сильно побледнел, и в глазах мэра отразился неприкрытый ужас.
Диана вышла из института, и на нее налетел ледяной ветер. По счастью, она надела пуховик, свитер с высоким воротом и теплые сапожки на меху. Перейдя площадку, где была припаркована ее «ланча», женщина вытащила ключи. Какое облегчение, что можно выйти из здания института! Усевшись за руль, она повернула ключ в замке зажигания, но услышала только пустой щелчок стартера. Приборная панель коротко осветилась и снова погасла. Вот черт! Еще поворот ключа — ничего. Нет! Она вертела ключ туда-сюда, пытаясь завести машину. Безрезультатно…
«Аккумулятор сел, — промелькнуло у нее в голове. — Наверное, от холода».
Диана пыталась сообразить, кто в институте мог бы ей помочь, но волна уныния уже захлестнула ее. Она застыла за рулем, сквозь ветровое стекло уставив неподвижный взгляд в институтские постройки. Сердце неожиданно отчаянно забилось без всякой причины. И она оказалась далеко-далеко отсюда.
12
Вечером Сервасу позвонила его бывшая жена Александра. Дело касалось Марго. Сервас сразу насторожился. Александра объяснила, что их дочь решила бросить музыку и каратэ, которыми занималась с детства. Никаких веских причин такого решения она не выдвинула, просто заявила матери, что больше на занятия не пойдет. Александра растерялась. В последнее время Марго изменилась, и ей уже не удавалось общаться с дочерью так, как прежде. Сервас дал ей возможность выговориться, на ходу соображая, откуда идет такое красноречие. Вмешался ли дед Марго или на этот раз свекор держался в стороне? Не обманываясь по поводу собственной мелочности, он с удивлением подумал, что второй вариант ему понравился бы больше.