Леденящая жажда
Шрифт:
В отчаянии он огляделся. Под ногами валялся старый, ржавый топор. То что надо!
От удара рама распахнулась. Но в доме никто не проснулся.
Ладно! Прямо в гараж. Один удар по висячему замку обухом топора — и вход открыт. Мотоцикл стоял на месте.
«Иж»… Целый. Коляска валялась рядом. Бак полный! Что ж, это почти удача. Будем надеяться, что сосед простит. И мотоцикл, и замок, и окно. Потом разберемся.
— Светочка, держись! Сейчас, милая, мы поедем. Потерпи немного. Но скоро будем
Она уже была без сознания. Возможно, сейчас это и лучше. Дорога будет, конечно, не из легких. Дождь снова зарядил с удвоенной силой.
Еле-еле Трубач усадил сестру в коляску: ее ноги не сгибались, голова откидывалась назад. Она так и сотрясение может получить! Так! Наклонить ее вперед, сверху накинуть полиэтиленовую пленку, оставить лишь небольшое отверстие для воздуха. Да, так и не скажешь, что в коляске он везет человека, самого дорогого ему человека. По пленке барабанили тяжелые капли дождя.
«Иж» — машина-зверь на российских дорогах.
Он пытался ехать быстро, как можно быстрее, но при этом и аккуратно. Ехал по неосвещенной, глинистой дороге, под дождем, с осознанием того, что любая потерянная секунда может стоить жизни сестре, а любое неверное движение — и его жизни тоже. Несколько раз они чуть не съехали в кювет, несколько раз чуть не перевернулись. Но им везло. До времени.
Трубач увидел, как, подпрыгивая на кочках, навстречу ему с бешеной скоростью мчится еще неразличимая в деталях машина. Она летела прямо на них…
Вдруг дорога прыгнула в сторону, косо легли капли дождя, и руль выскользнул из рук Трубача…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дорога в поселок Пролетарский — Глазов
27 июня 200… года, 04.25
Коляска взлетела над землей. Трубач перевалился на ее сторону, чтобы удержать равновесие, мотоцикл с треском вломился в кусты и замер. Яма, в которую Трубач угодил колесом, осталась где-то позади.
Николай тщетно пытался разглядеть, что за машина движется по дороге. Она ехала как-то уж слишком быстро для такой-то дороги. Пьяный водила? Просто спешат? Тогда куда? А вдруг это «скорая»?
Разглядеть было ничего невозможно. Он оставил мотоцикл в кустах и побежал к дороге, чтобы, успеть перехватить машину, если это вдруг и впрямь окажется «скорая помощь».
Из коляски вслед ему донесся чуть слышный стон. Светка пришла в себя. Слабыми движениями она пыталась скинуть с себя пленку, укрывающую ее от дождя. Трубач вернулся, открыл ей лицо — она стала жадно глотать влажный воздух.
— Где мы?
— На дороге, Мы едем в город. В больницу.
— Зачем?
— Спасать тебя.
— Меня? От чего?
Он
— Что случилось?
— Тихо! Молчи и не двигайся.
— Почему?
— Тихо, я сказал! Выстрелы ударили по ушам.
«АКМ», — автоматически определил Трубач.
Показалась еще одна пара огней. Очевидно, вторая машина ехала по следу первой. И оттуда тоже доносились звуки стрельбы.
Джип пролетел мимо, слегка захватив светом фар куст, за которым стоял мотоцикл, и до ушей Трубача долетела непонятная, нерусская речь. Глухой хлопок. Лопнула шина. Нет, прострелена. Кем-то из второй машины. Джип вильнул, но продолжал мчаться. Еще хлопок. Второе колесо пробито. Джип не удержался на дороге, съехал в кювет.
Вторая машина, взвизгнув тормозами, остановилась метрах в двадцати от джипа. И в десяти метрах от Трубача.
Он нащупал пальцем предохранитель.
— Стоять!! Выходи по одному! Стоять, я сказал!!! — услышал он.
Теперь стало понятно, что вторая машина — милицейская или бандитская. Нет, все же милицейская — «газик». Кто-то выскочил из него, спрятался за крылом…
Из джипа шарахнула автоматная очередь. Выскочивший упал. Открыли ответную стрельбу. Трубач наконец смог разглядеть два темных силуэта около джипа и четыре, не считая упавшего, около «газика». Перестрелка продолжалась наугад.
«Мне нельзя вмешиваться. Со мной Светка».
Милиционеры попытались незаметно подобраться к джипу в обход, скрываясь за кустами акации, росшими на обочине.
Но попытка не удалась. Люди из джипа услышали шорох, пустили на звук несколько очередей в темноту. Слух не подвел их — два милиционера упали. Почти рядом с Трубачом. Метрах в пяти от него. Один из упавших вскрикнул что-то вроде «мама…». Где он уже слышал этот голос?
А из «газика» все палили по джипу, пытаясь прострелить бак с бензином. Наконец преследуемая машина вспыхнула факелом, гремя колесными дисками, покатилась вниз по насыпи, оставляя за собой огненную полосу. Но люди из джипа куда-то пропали.
Потом несколько одиночных выстрелов прозвучали уже за «газиком». И все стихло. Трубач еще не мог понять, кто уцелел…
— Ай, хорош, хорош, Ахмет! Берем их машину, поехали!
«Сволочи! Уйдут! Уйдут!»
Трубач спешно вытащил свой знаменитый кольт. «Газик» рванул с места, и, когда поравнялся с ним, он выстрелил, пытаясь через разбитое окно попасть в голову водителя. Кажется, попал, судя по крику. В ответ над Трубачом просвистели пули. Он упал на землю. Но машина не остановилась. Она виляла из стороны в сторону, но шла и шла, пока не скрылась за поворотом дороги.