Леди Артур
Шрифт:
Глава 19. Незадача проклятой воды. Часть 1
Проснулся я сам, без будильников, криков о помощи, воплей тревоги и визга нечисти. Зато тихо попискивал магодетектор. Я специально выставил тот, что повесил на столб рядом с фургоном, в менее чувствительный режим. Сперва показал все возможности, а потом снизил порог срабатывания и поставил шумоподавление, а на моём по-прежнему была выставлена максимальная чуйка. Более того, оба прибора завязаны параллельно на мою систему, и искусственный интеллект в промежутках между топографическими изысками занимается исключительно обработкой сигнала.
Но на этот раз приборы показывали одно и то же. Скрип сельского волшебства, применяемого Мартой, накладывался на шкварчание яичницы с беконом. Это она, наверное, завтрак для Лукреции готовит, ложки и вилки силой воли двигает, яйца из корзинки тягает. Но надо признать, пахло очень вкусно, аж слюнки побежали и живот заурчал!
А через минуту раскрылся секрет, как Марта готовит без языка. Она что-то промычала, а затем раздалось швырканье и бряцанье ложкой.
— Соли маловато, — произнёс соколятник Джек, который, так понимаю, был привлечён к дегустированию качества и степени отравленности пищи. Подумалось, что надо будет с ним поближе познакомиться, так же, как и с оруженоской Клэр: я о них ничего не знаю, хотя уже который день в походе.
Тем временем Марта снова замычала, а вслед за скрипом магодетектора тихо зашуршала солонка.
Я открыл глаза. На пологе палатки играли тени от листьев, по ткани прыгала крохотная птичка, тихо скребясь когтями. Стоило пошевелиться, как Катарина перекинула через меня руку, схватила в охапку и пододвинула к себе. При этом было тепло и хорошо. Я ощущал дыхание девушки, и её обнажённая кожа соприкасалась с моей. А ещё в палатке пахло сушёной мятой, земным укропом, свежей травой и беконом. Вставать не было никакого желания, тем более что обстановка была более чем мирной.
— Я бы тоже сейчас поела, — прошептала Катарина, а потом отодвинулась от меня и начала легонько наминать мне спину кончиками пальцев, как это делают кошки своими мягкими лапками, только что не мурчала.
— Это так твоя львица играется?
— Да, немного выпустила её. Нам сейчас обеим хорошо. — Храмовница прервалась на полуслове и зевнула. — Такая ночь сладкая была!
Я ухмыльнулся, а потом услышал, как к скрипу чародейства Марты добавились ровные нотки магии, творимой Лукрецией. Она словно на скрипке играла, умело водя смычком по струнам. Ноты накладывались одна на другую, а потом раздался сонный голос.
— Марта, воды согрей!
Повариха замычала в ответ, а следом забряцало ведёрко. Ведьма встала и прошуршала травой куда-то в сторону, и вскоре раздался всплеск воды.
Ах да, мы же двигались до самой темноты, часто делая учебные манёвры в разных условиях местности, а под конец разбили лагерь у небольшой речушки! Вроде бы, чуть ниже по течению проклятое место, и чтобы его достигнуть, нужно ехать по петляющей вдоль русла дороге. Зато я осознал всей своей душой, почему в Средние века расстояние измерялось днями пути. Это на Земле, с её бешеным темпом жизни, сотни и тысячи километров весьма относительны, а здесь караван двигался со скоростью пешехода, одолевая всего-то двадцать-тридцать вёрст за день. Разве что гончий бычок, запряжённый в колесницу, мог гнать быстрее и одолеть больше, но всё равно ему потом требовался отдых и уход. Только в кино и книгах загоняют ездовую скотинку насмерть, ради пустой прихоти, но это равнозначно тому, чтоб убить в хлам дорогой кроссовер. Цели и задачи должны быть воистину космические, чтоб так сделать.
Я ухмыльнулся. До проклятого места остался всего десяток миль, которые наверстаем к обеду, а там придётся расставлять ловушки на привидений, более чувствительные детекторы и оборудовать лагерь для безопасной работы. Хотелось избежать трупов и травм.
Катарина снова прижалась ко мне. Ну, как прижалась… при разнице в весе это означало, что она опять сгребла меня в охапку.
— Скажи, — тихо заговорила она, — а тебе обязательно надо возвращаться в ваши земли?
— Не знаю, — тихо ответил я.
— Было бы яси, если нет, — со вздохом продолжила девушка и ткнулась подбородком мне в плечо. Я отвёл назад руку и провёл ладонью по её обнажённому бедру, и она положила колено на меня.
— Поговорю с генералом, чтобы остаться.
— Я буду молиться Небесной Паре, чтоб у тебя всё получилось! — вздохнула Катарина, и её пальцы скользнули по моему животу в самый низ, сжавшись на моём, как говорят местные барышни, стручке.
— Все думают, что мы ещё спим. Давай разок тихонько, — еле слышно предложила девушка.
— Услышат, — прошептал я с усмешкой и нервно сглотнул.
— Будто ночью не слышали, — прошептала Катарина, приподнявшись на локте. — А давай я лягу к тебе спиной, и мы это так сделаем. Я слышала, как на постоялом дворе за стенкой обсуждали такую позу. Хочу попробовать.
Девушка почти беззвучно развернулась и поджала колени. Надо быть последним дураком, чтобы отказаться от подобного предложения. Я тоже повернулся и провёл ладонью вдоль изгиба её талии, а потом остановился рукой на бедре. А в следующий момент Катарина меня одёрнула.
— Сюда идут. Андрэй идёт. Что-то случилось.
Я стиснул зубы и прислушался. Действительно, в сторону палатки приближались шаги. Совсем рядом, и я не успел накинуть простынку.
— Юра! — закричал лейтенант и без спроса откинул полог. — Да японский ты городовой! — вырвалось у него, когда он увидел нас нагишом и в обнимку.
Товарищ поспешно выскочил и затараторил, стоя снаружи палатки.
— Юра, побежали быстрее, там это… того… В общем, накосячил я, что делать, не знаю.
— Чем? — со вздохом спросил я и потянулся за одеждой.
— Пойдём, сам увидишь.
Чувствуя неладное, я быстро оделся, поднялся и выскочил, на ходу застёгивая пуговицы на сорочке.
— Что случилось?
— Идём, — скривив лицо, ответил Андрей и направился к палатке леди Ребекки. Уже на подходе услышал надсадный плач и невнятное бормотание. Внутри всё похолодело, и я ускорил шаг.
Когда заскочил внутрь, то увидел, что у одной из сторон, у небольшого походного алтаря, где стояли вырезанные из дорогого дерева фигурки божеств, дымила палочка с благовонием и горела тоненькая свеча, стояла на коленях рыцарша, поглаживая дрожащими руками живот. Плечи её тряслись от тихого ноющего плача, перемежающегося с хлюпаньем. Возле женщины суетилась лекарша, пытавшаяся с круглыми от страха глазами сунуть Ребекке фляжку. У входа мялась Герда с красными глазами, на которых навернулись слёзы. Она быстро-быстро и нервно перебирала пальцами колечки на подоле своей кольчуги.