Леди и разбойник
Шрифт:
Пэнси, напротив, вся подалась назад, вжалась в подушки, словно желала раствориться в них. Стало так тихо, что, казалось, слышно, как гулко бьется ее сердце.
– Вы не слышите меня? – нарушил тишину Кристиан Драйсдейл. – Быстро же вы забыли брачные обеты… Не вы ли поклялись повиноваться мужу?!
– Я… я рядом с вами, – пролепетала Пэнси.
Он довольно хмыкнул.
«Сейчас будет измываться, ведь я беззащитна перед ним. Он не сомневается, что все будет так, как он задумал», – мелькнуло в голове Пэнси.
– Подвиньтесь
– Я достаточно близко от вас… – Пэнси сделала глубокий вдох. – А замуж за вас пошла только потому, что вы поклялись спасти моего брата. Ради этого я еду с вами глубокой ночью неизвестно куда, ради этого убежала украдкой из родного дома. Отца убьет мой поступок, он сгорит со стыда при мысли, что я изменила своему роду, унизила его, сочетавшись браком со сборщиком налогов. Да, я поступила так, но вы не заставите меня испытывать к вам какие-либо иные чувства, кроме ненависти.
Человек, с которым Пэнси обвенчалась, вызывал у нее такой ужас, что перехватывало дыхание, и последние слова она произнесла еле слышно, оробев от собственной смелости. Она не могла себя заставить посмотреть на мужчину, взгляд скользнул поверх его головы и застыл.
– Ах, вот оно что! – расхохотался тот. – Стало быть, вы меня ненавидите? Забавно! Придется преподать вам урок. Вы, должно быть, понятия не имеете, что такое любовь.
Хохотнув, он потянулся к ней, и девушка почувствовала на себе его руки.
Отороченная соболями бархатная муфта, лежащая на коленях девушки, вдруг зарычала и зашлась хриплым лаем. Кристиан резко отпрянул.
– Что у вас на коленях, черт подери?!
– Бобо… моя собачка!
– Эта дрянь прокусила мне руку. Какого дьявола вы тащите с собой пса?
– Он всегда со мной…
– В моем доме ему не место. Вообще не люблю всяких тварей, в особенности тех, которые показывают зубы.
– Извините, если он вас укусил. Хотя он не виноват… он защищал меня.
– Спустите собаку на пол!
– Зачем? На коленях ему удобнее.
Пэнси погладила песика, который все еще скалился и глухо рычал.
– Вы слышали, что я сказал?
– Почему я должна повиноваться? Собачка принадлежит мне, я Бобо очень люблю. Он привык сидеть у меня на коленях, я разрешала ему это всегда.
Пэнси говорила с вызовом, с трудом скрывая ненависть и отвращение.
– Вы будете поступать так, как я вам велю, – заорал он. – Сейчас же сбросьте пса на пол!
Лошади, неторопливо тащившие карету с седоками и поклажей, стали с трудом взбираться в гору. Экипаж завалился назад, и Пэнси, стараясь сохранить гордую осанку, выпрямилась, всем своим видом давая понять, что не собирается повиноваться мужу.
«Молчит? Вот так-то!» – Пэнси прижалась щекой к пушистой ушастой мордочке.
Вдруг круглоголовый вырвал из ее рук собаку. Бобо зарычал и вонзил зубы в ладонь обидчика. Пэнси закричала, увидев в руках мужчины тяжелую трость. Раздался глухой удар, и бездыханное тельце мягко скользнуло на пол.
– Вы
Кристиан схватил ее и с силой прижал к сиденью.
– Зверь! Убийца! – выкрикивала Пэнси, вырываясь. – Что же происходит, Боже мой! – рыдала она.
Сердце ее разрывалось от страха и жалости.
Отвратительное, ненавистное лицо надвинулось на нее. Драйсдейл, обхватив девушку одной рукой, другой, окровавленной, взял за подбородок и запрокинул ей голову… Она даже не могла пошевелиться.
– Боже, Боже, вы убили его…
– Вы глупое и неразумное дитя! Не стоит так огорчаться, – заворковал Кристиан.
Ласково-вкрадчивое бормотание было гораздо страшнее его мерзкой грубости. Пэнси замолчала и застыла в ожидании чего-то ужасного, леденящего сердце и мозг. Неотвратимая беда приближалась…
– У меня для вас есть другая игрушка. Она вам понравится, уверяю вас.
Его влажный, горячий рот жадно и властно прижался к ее губам и поглотил их.
Сознание Пэнси помутилось. Казалось, разверзлась жуткая черная пропасть, и она падает, падает в эту пропасть, как в преисподнюю. И вот уже словно и нет ее на белом свете. Господи! Где же ты? Она погибает, она совсем одна в этой адской пучине! И нет сил пошевелиться, закричать, позвать на помощь…
Кажется, она умирает… Ах, скорей бы! Еще немного – и Пэнси упала бы в обморок, как вдруг резкий толчок ослабил тиски сжимавших ее рук. Она жадно вдохнула воздух. Не понимая, что случилось, откуда пришло спасение, девушка почувствовала, как ее обдала струя прохладного, живительного воздуха.
Голос, властный и сильный, ворвался как ветер, колоколом прозвучав в ночи:
– Жизнь или кошелек!
В то же самое время она услышала яростную брань – ее супруг вне себя от злости кричал на незнакомца истошным голосом.
– Буду вам весьма признателен, если вы выйдете из кареты и позволите моему человеку обыскать вас, – услышала девушка.
Кристиан разразился новым потоком ругательств, но пистолет, направленный на него, заставил сборщика налогов замолчать. Правда, ненадолго.
– Какая наглость! – не унимался он. – Вас вздернут, будьте уверены. Вы за это ответите!…
– Выходите, да побыстрее, – бросил незнакомец.
Нахлобучив на голову широкополую шляпу, Кристиан Драйсдейл выбрался из кареты.
Светила полная луна. Ни ветерка! Тихо, тепло… Такие ночи не редкость в феврале. Должно быть, накануне выпал снежок, припорошил узкую ленточку дороги, вьющуюся в лесу.
Карета остановилась посреди небольшой поляны. Перед каретой на породистой статной лошади гарцевал незнакомец в маске. Оба кучера, заложив руки за головы, замерли на козлах. У дверей экипажа стоял второй разбойник. Нетерпеливый жеребец рядом наготове. Попробуй возрази, когда у того по пистолету в каждой руке. Кристиан Драйсдейл быстро оглянулся и понял: положение безвыходное.