Ледник
Шрифт:
– Не знаю. Я так пристально её не разглядывала. – Лида внимательно наблюдала за сестрой.
– Да она рыжий ржавый гвоздь! И почему никто этого не замечает?!
– Зина, я завтра в Красноярск поеду, – сказал через неделю, как принял дела Летягин, – может тебе что нужно – заказывай.
– В Красноярск? А надолго? – вырвалось у Зины.
– Дня на три четыре. Так что с заказом?
– Да мне ничего не надо.
– Точно?
– Хотя нет, мне нужна рама для картины, – сказала
– Рама? Какая рама?
– Деревянная. Для моей картины.
– Ты рисуешь?
– Да нет. Давно ещё вышила картину, а рамы подходящей нет. Знакомый плотник сделал, но тяп ляп. Не подходит.
– Хорошо, рама так рама. Зайду в художественную лавку, узнаю.
– Спасибо. Я размеры напишу.
– Принеси лучше картину. Там и подгонят.
– Хорошо. И ещё, – Зина запнулась, – а привезите лимонного ликёра. А то у нас не продаётся.
– Лимонного ликёра? – удивился Летягин. Он смотрел на Зину, будто впервые её видел. – Необычная ты девушка, Зина… ликёр, рама. У тебя случайно нет художественной студии?
– Студии? Конечно нет. Но рисовать я немного умею. Эскизы платьев. Я шью.
– Ну вот, я же говорил! – воскликнул Летягин. – Необычная девушка.
– А вы всё шутите… – Зина опустила глаза.
– Не шучу.
– Правда?
Летягин приблизился:
– Правда.
И тут произошло невероятное. Он притянул Зину к себе и поцеловал.
Топот ног в коридоре и стук в дверь. Голоса и люди. Бумаги – целый ворох.
Зина до конца дня искала важный документ. Так и не нашла. Всё валилось и падало, кругом ошибки и опечатки, в конце, когда проглянул рассвет и можно остаться вдвоём, хотя бы на минутку – явилась она…
Ржавый гвоздь!
На следующий день его уже не было.
Зина ждала.
За те три дня его отсутствия вся Зинина жизнь, возможная и будущая пролетела перед глазами. Она ложилась и вставала с мыслью о нём.
Когда Летягин вернулся, удержалась, чтобы не броситься на пороге кабинета на шею.
Он стоял счастливый с чемоданчиком в руках и бумажными кульками.
«Сразу сюда, ко мне! Не домой!» – пронеслось у Зины.
Они сидели вдвоём в кабинете и попивали лимонный ликёр. Летягину не очень понравился вкус:
– Приторный, как водка с сахаром.
– И с лимоном, – добавила Зина.
– С лимоном, но не то. – Летягин достал из тумбочки коньяк и разлили по стаканам. – Вот что надо пить!
На улице моросил бесконечный дождь. На столе дымился чайник. Летягин острым ножом умело нарезал колбасу и лимон. Он протянул Зине кружочек колбасы, она взяла губами.
Окна запотели. Зина потягивала, жмурясь, коньяк и закусывала шоколадом. Было так хорошо. Она раскраснелась. Пуговички платья на груди одна за другой расстегнулись. Летягин похлопал по своей
– Я закрыл на замок, – прошептал он.
Они целовались долго и жарко. От его усов вкусно пахло дорогим табаком.
– Это невыносимо, нам нужно место.
– У нас на сеновале – отличное место…
– Ты серьёзно?
– Серьёзней не бывает… – Зина схватила в руки его лицо и с жадностью целовала.
Место подвернулось. Летягин раздобыл ключ от служебной комнаты в доме для работников прокуратуры.
– Если соблюдать осторожность, пока сойдёт. В июле Ольга с дочкой недели на три уедут к родителям. Вот тогда заживём…
«Заживём!» – Зина чуть не вскрикнула от радости. Она схватила уже привычным движением любимое лицо и с жадностью расцеловала.
В душный воскресный день перед домом Стрельцовых остановился грузовик. В ворота постучали.
– Вам кого? – Лида с удивлением смотрела на улыбчивого незнакомого парня.
– Вы Зинаида Стрельцова? – спросил парень.
– Нет, а что?
– У меня для Зинаиды Стрельцовой посылка из Красноярска.
– Зина! Зина! Иди сюда! – позвала Лида сестру.
Зина вышла на крыльцо.
– Это к тебе.
Зина подошла.
– Вы ко мне? – она переводила взгляд с парня на сестру.
– Если вы Зинаида Стрельцова, то к вам! – сказал торжественно парень и достал из кабины большой квадратный свёрток. – Возьмите. Просили передать лично в руки.
– Да, это я. – Зина взяла свёрток.
– Тогда всё в порядке. До свидания, – попрощался парень и запрыгнул в кабину.
– Счастливого пути! – махнула Лида рукой. – Зина, что это?
– Сейчас покажу.
В доме Зина сняла бумагу. Картина «Влюблённые в лодке» стояла у стены в новой позолоченной раме.
– Зинка, какая красота! И как под цвет подходит. Как-будто бы родная. – Рассматривала и трогала пальцами раму Лида.
Зина улыбалась:
– Красотень.
Она взяла картину и повесила на прежнее место над кроватью. Отошла к двери и любовалась издалека.
– Зина, но кто это сделал? Ты ничего не рассказывала, – допытывалась Лида.
Зина загадочно улыбалась и всё смотрела на картину.
– Давай рассказывай, – тормошила за рукав Лида.
Пришлось рассказать.
Восторг Лиды сменился удивлением, с промелькнувшим в глазах страхом. Зина наблюдала за сестрой с вызывающей улыбкой.
– Ну, ты даёшь, – Лида присела на кровать. Она пребывала в шоке. – Ты хоть понимаешь…
– Понимаю что! – перебила Зина.
– Что так нельзя.
– Почему?
– Как почему – он ведь женат.
– Ну и что? Если мы любим друг друга, почему он должен жить с этой мегерой? Странно. – Зина пожала плечами.