Ледовое небо. К югу от линии

Парнов Еремей Иудович

— Где начальство? — спросил Мечов, не обращая внимания на кокетливую игру.

— На первом участке, позвать? — грациозно выгибаясь, она потянулась к тяжелой трубке, мимоходом демонстрируя безупречный маникюр.

— Погодите, Галя, — Мечов хоть и назвал ее по имени, не сумел скрыть раздраженной гримасы. — Зачем отрывать человека от работы?.. Лучше скажите мне, почему простаивает электровоз?

Лосев насторожился. Лично он никакого электровоза не заметил, что было, впрочем, вполне естественно.

— Глаз — алмаз, — она

развела руками и наморщила лобик. — Ничего от вас не укроется. Как есть ничего! Придется сказать.

— Придется, — подтвердил Мечов.

— К сожалению, хвастаться нечем. Не добрались до первого веера. Не сдетонировал заряд. А там нужен хороший взрыв! — молниеносно войдя в роль компетентного специалиста, которого ничто не волнует, кроме производственных тонкостей, она вся подобралась и посуровела. — Только куда спешить, Андрей Петрович? — спросила с непритворной скорбью и прямотой человека, для которого нет тайн.

«Хорошенькая ловкая обезьянка», — подумал Герман, чувствуя себя нежеланным свидетелем. То, что Мечов никак не реагировал на откровенный призыв, ощущавшийся в каждом слове и жесте, лишь увеличивало неловкость.

Раскрыв ящичек, оказавшийся анализатором метана, Лосев сделал вид, что целиком поглощен созерцанием шкалы с подрагивающей на нуле нитевидной стрелкой. Даже отпустил замечание насчет того, что, мол, не только в угольных шахтах, оказывается, скопляется рудничный газ.

Галя, теперь она воплощала почтительную предупредительность, не замедлила дать разъяснение.

— Видите ли, Герман Данилович, — оказывается, Галя знала его имя и отчество, — газ просачивается из осадочных пород — песчаников и углистых сланцев. Мы замеряем три раза в смену и еще перед каждым взрывом, — она озарилась нежной улыбкой и вновь сосредоточилась на Мечове. — Спешить-то нам некуда, Андрей Петрович. Думпкаров-то не хватает, заместителю директора, — погрозила пальчиком, — следовало бы знать. Ну, скажите, когда, когда они будут?

— Вот вам и диспропорция, — Мечов наклонился к корреспонденту. — Спешить, видите ли, им некуда! Рудник, дескать, и так дает больше руды, чем нужно.

— Разве нет? — вызывающе усмехнулась Галя.

— Нет, — отрезал Мечов и объяснил, по-прежнему обращаясь к Лосеву: — Теперь, когда возобновилась навигация, можно больше отправлять на материк.

— И думпкаров хватает? — она хитро прищурилась.

— Хватает. Нельзя лишь допускать, чтобы они простаивали в ожидании разгрузки. Будь то в порту или на обогатительной фабрике. Вот если бы разработать единый жесткий график…

— Гениально! Потрясающе! Ну как это вы все видите, Андрей Петрович? — всплеснув руками, она мягко признала свое поражение. В споре, разумеется, больше ни в чем.

— Чушь, — Мечов упрямо проигнорировал столь неприкрытую лесть. — Бредовая идея, — он весело потер ладони.

— Но почему? — воскликнули в один голос Герман и Галя.

— А потому, что нужна железная

дорога или круглогодичная навигация, иначе не избежать лихорадки. И еще необходимо, чтобы каждый рудник заранее знал, сколько будет выдано на-гора тогда-то и тогда-то. Даже, перевыполнение следует планировать, чтобы другие подразделения были готовы принять продукцию. Тогда все точки можно будет замкнуть на АСУ. Пока мы не готовы к этому ни промышленно, ни социально. Полностью автоматизировать удалось только отдельные производственные процессы.

— Не поэтому ли на руднике предпочитают не особенно лезть вон из кожи? — спросил Лосев. — Своего рода стихийное планирование, — заключил он.

— Ничего, скоро войдут в летний ритм, — деликатно возразил Мечов. — Их ведь тоже понять можно. Руда сульфитная, подверженная самонагреву, кому охота держать? Хочется отгрузить целиком, без остатка.

— Сложная у вас задача.

— Сложная. Но стране нужна медь, легирующие, и этим все сказано. Тихо ждать пока наш заполярный остров соединится с общей железнодорожной сетью, сами понимаете, никто не позволит.

— А разве заполярцы умеют ждать? — улыбнулся Лосев. — Я что-то не заметил.

— И хорошо, что не умеют. Иначе бы «Правда» едва ли проявила к нам интерес, а вы бы так и не повидали тундру.

— Ой, товарищи! — Галя поспешила напомнить о себе. — У нас же в пятницу поездка на Ламу! Начальство четыре парохода выделило по случаю досрочного завершения. Поедемте с нами, Андрей Петрович, — она умоляюще прижала руки к груди. — Там ведь так красиво. Уху будем варить.

— Уху? — Мечов с сомнением глянул в потолок. — Едва ли вырвусь. Забот полон рот.

— Выходной же! — она продолжала настаивать.

— У меня теперь выходных не бывает. На будущую пятилетку перенесли.

— А Герман Данилович, — она нетерпеливо притопнула ладным резиновым сапожком, — дали свое согласие!

— Ну? — Мечов выразил непритворное удивление.

— Вот вам и ну! Если девушка вас приглашает, неэтично отказывать. Верно, Герман Данилович?

— А вас кто пригласил, герр профессор? — с деликатным безразличием полюбопытствовал Мечов.

— Люся Огарышева и вообще… народ, — улыбнулся Лосев.

Мечов, присутствовавший при вручении каравая, только головой покачал.

— Ну, даешь, спецкор, — процедил сквозь зубы. — Вот это темпы!

— Мы же с ней вместе на самолете летели, — попытался было оправдаться Герман Данилович, но лишь рукой махнул. — Короче говоря, еду на Ламу, остальное — неважно.

— Владлен Васильевич, признаюсь, поручил мне позаботиться о вашем уик-энде, но коли все устроено, я умываю руки.

— Тем более вам следует поехать из уважения к гостю, — проявила завидную напористость Галя. — Отдохнете на свежем воздухе, — она вынула из сумочки зеркальце. — Нате, полюбуйтесь на себя! Осунулся, посерел. Разве так можно? Молодой ведь человек!