Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

Шихматова Елена

Лиан протянул вперед руки, собираясь сначала коснуться стены руками, но его руки, не ощутив никакой преграды, скрылись в каменной кладке — он вздрогнул и дернул руки обратно. Его ладони были целы и неврелимы, Лиан недоуменно покрутил ими, осмотрев обе стороны — нет, все было цело. Выдохнув, он сжал кулаки и шагнул в стену, вновь не ощутив никакой преграды, он вошел к хорошо освещенный коридор, Лиан даже зажмурился от неожиданно яркого света и закрыл лицо руками, как только он привык, Анна, что терпеливо ждала его, сказала.

— Идемте, мы отведем вас к Модесту.

Лиан ничего не ответил

и покорно пошел следом за ней и мальчиком.

— Он почему-то не поверил в то, что вы вообще за ним приходили, — продолжила говорить Анна уже на ходу, — и очень удивился, что вы из-за него арестовали Кая Томилина и моего дядю, вы ведь освободите его?

— Выходит, Виеллий говорил правду? Магия и правда вернулась. Но как? Почему?

— Дядя не лгал вам, все — правда.

— И это какие-то подземные галереи, куда я прошел сквозь стену, свет здесь идет непонятно откуда, а моего сына, действительно, увел невидимый волшебник?!

— Это была Гедовин, — пояснила Анна.

— Ну да, ну да. Слушайте, вы хоть оба представляете, что там творится на улице?

— Нам пришлось убегать от стражи храма, если вы об этом.

— Да, и эта стража храма уже организовала поход против приспешников Алины, по улицам ходят настоящие отряды фанатично орущих лозунги людей, а Гораций Фан, решив, что это акция в поддержку храма, вывел своих ребят им навстречу. Городские стражники доложили мне о первых стычках.

— Нам очень жаль, но иначе было бы не лучше. Когда нам сообщили, что дядю арестовали, мы поехали сюда, к вам, и по пути наткнулись на храмовую стражу, которая поймала в кольцо ту девочку, Леру, и ее мать. Пусть эта девочка и волшебница, но тогда она была просто затравленным ребенком, которому угрожали, и не только ей, но и ее матери. Защищаясь, она едва не покалечила стражников, и мы лишь вступились за нее и отвели сюда. Именно поэтому мы и хотим попросить вас помочь: нельзя объявлять магию делом Алины, потому что тогда волшебники будут вынуждены обороняться. Нужно как-то повлиять на храм и доказать, что сама по себе магия — не зло, но если сейчас объявить войну против нее, то они точно наживут врага, и вражда не окончится стычками в городе!

— Но ведь волшебников всего трое, Гедовин, Лера и этот мальчик.

— Нет, это лишь те, о ком мы знаем наверняка. Реально волшебников гораздо больше, но пока все они только получили возможность пользоваться своей силой без определенного представления, как это сделать, но они освоят это со временем.

Лиан промолчал. Ему все это не нравилось, он не понимал: как такое возможно, но не мог не принимать очевидное. Он не знал, что теперь делать, как заставить верующих, а главное, их руководство сесть за стол переговоров, и это на фоне того, что царь Изяслав и его войско с каждым днем все ближе к городу.

— Анна, а насколько правда, что Модест и Гедовин хотят использовать магию для защиты города?

— Э-э, пусть они вам сами расскажут, потому что там не совсем все однозначно, к тому же мы почти пришли.

Комнаты в галереях, где расположились нынешние их обитатели, представляли собой один общий зал и отходящие от него комнаты и коридоры. Когда Анна, Драгомир и господин Нисторин вошли в общий зал, то застали там сидящих за столом, заваленном книгами, Леру и Клею. Клея, сразу узнав мэра, вскочила как ошпаренная и поклонилась мэру, проводив его испуганными глазами до самой комнаты Модеста. Пропустив Лиана вперед, Анна и Драгомир вошли следом.

— Отец! — все еще не веря, вслух подивился мальчик и неудачно попытался встать, рухнув обратно на подушку.

— Лежи ради всего святого! — попросил его Лиан.

Гедовин мгновенно вскочила с края кровати, уступив мэру место. Окинув внимательным взглядом перебинтованную голову сына, Лиан тяжело вздохнул.

— Кошмар! А господа волшебники не могут это исправить? — уточнил он, взглянув на Анну и Драгомира, расположившихся у бутафорского окна. Девушка перевела, но мальчик отрицательно покачал головой.

— Это возможно, но я не знаю: как это сделать.

— Он не знает, как это сделать, хотя это и возможно, — перевела Лиану Анна.

— Почему он сам не может ответить?

— Он еще не совсем понимает нашу речь.

— Какую нашу речь? Весь известный мир говорит на одном языке. Или он из дальнего поселения, где помнят древний?

Драгомир напряженно вслушивался в его слова, но практически ничего не понял и вопросительно посмотрел на Анну.

— Он не понимает, почему ты не знаешь современного языка, — пояснила девушка. — Похоже, он думает, что мы играем.

Мальчик кивнул и, подойдя к Лиану, представился, указав на себя рукой.

— Драгомир Дэ Шор.

Лиан скептически изогнул бровь и недоверчиво посмотрел на мальчика.

— Кажется, Борис говорил о мальчике по имени Никон Бареев.

— Дядя придумал это для того, чтобы не шокировать всех правдой. Но, если Драгомир так хочет, — пожала плечами девушка.

Лиан уже открыл рот, чтобы выразить свое недовольство, и без того отраженное на его лице, когда его остановил Модест.

— Это правда, отец! Я знаю, что в это трудно поверить, но именно Драгомир и стал причиной пробуждения магии.

— И ты хочешь сказать, чтобы я поверил в сказку об уснувшем царевиче Истмирры?

Модест не ответил, и Лиан, внимательно посмотрев на Драгомира, схватился за голову.

— Дети! Я вас всех арестую за этот бардак! И причем здесь Драгомир Дэ Шор? Он уверен, что его так зовут? Или, надеюсь, это не тот Драгомир Дэ Шор, который оставил значительный след в истории?

Никто не ответил. Лиан нервно провел рукой по волосам.

— Так значит, он ни с того ни с сего проснулся, хотя я не припомню из истории, чтобы Драгомир Дэ Шор в столь юном возрасте уничтожил свой город, и теперь есть и он, и магия?

— Это я его разбудила, — призналась Гедовин, она сидела напротив Лиана по другую сторону кровати на стуле, облокотясь о спинку. — Арестовывайте меня.

— Да я к слову это сказал!

— И Драгомир тогда был старше, но он исказил заклинания, когда его пытались убить. После первого, он стал ребенком, а после второго уснул сам и связал себя с потоками магии, — добавила Гедовин. — И он ничего не помнит из своей прошлой жизни, почти ничего.

— И откуда тебе это все известно?

— Все это изначально было известно дяде и мне, — пояснила Анна, — теперь знаете и вы.