Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
— Что за?.. — выругался Кай сквозь зубы, успев отскочить в сторону, и все равно часть мелких осколков попала ему на одежду.
— Что там происходит? — спросил Вителлий не столько его, сколько просто задал вопрос в никуда.
— Хотел бы я знать! — отозвался Кай. — Похоже, там митинг. Или массовый протест против… храма. Я ведь верно слышу?
— Да, это я давно подметил, — довольным голосом произнес Вителлий, чем задел Кая за живое.
— Ну и чему вы радуетесь?
— Тому, что Рувир помнит, частью какой страны он является!
— Так вы что же, за возврат Рувира?
— Да, — просто ответил
— Это государственная измена!
— Возможно, но только до тех пор, пока Рувир в составе Гриальша, но очень скоро все может измениться.
— С кем я связался! — спохватился Кай.
Неожиданно Вителлий рассмеялся ему в ответ.
— Да уж, Кай! И не говорите!
— Чему вы радуетесь? Вы, что не понимаете, что Истмирра — это государство грешников, которым руководит отцеубийца, надругавшийся над родной сестрой!
— А никто и не хвалит Изяслава, только его пример — наглядное доказательство того, к чему приводит религиозное воспитание за пределами монастырских стен. Сознание надо воспитывать, Кай, а не бросать всякий раз кости.
— Это речи еретика! — зло произнес Кай.
— Нет, это речи человека, которому в шестнадцать лет сказали верить в Алина, а если бы он отказался, то его заставили бы верить, разделяет он эту точку зрения или нет! Мне плевать, что вы думаете, Томилин, потому что вы — механизм, снабженный стереотипами мышления. Если бы вы сознательно пришли к вере в Алина, я бы вас уважал, уважал ваш выбор, но вы вообще никогда не думали, вы покорно повторяете чужие слова; а ваши священнослужители управляют вами, как хотят, и вы никогда ничего не скажете им против! Даже не задумаетесь над тем, что оплакивать смерть родной бабушки это как раз нормально, и ненормально вести себя на похоронах как ни в чем не бывало. И все это не потому, что правы ваши священнослужители, а потому, что вы их собственность!
— Прекратите! — взревел Кай.
— Или что? Вы разогнете решетку?
— Для тебя, еретик, да!
Ка с силой рванул решетки, за которые держался, но, конечно, он не изогнул их и на долю миллиметра, что вновь рассмешило Вителлия.
— Эй, кто там против храма? — раздался знакомый голос из соседней камеры. — Я с вами!
— Спасибо! — отозвался Вителлий.
— Вы ответите за это! Я подам на вас в священный суд! И вы никуда не отвертитесь. Ни вы, ни ваш маленький приспешник Алины.
— Но и ваша дочь, простите, тоже волшебница, а значит, исходя из вашей логики, она тоже приспешница Алины.
— О, ее я сам подвергну публичному покаянию, когда буду отрекаться от нее.
— Да, вы фанатик, Кай. А у фанатика нет здравомыслия — я вас прощаю.
За разговором на повышенных тонах они не заметили, как к ним в коридор пришел стражник. Один из них нес ключи. Подойдя к камере Вителлия, он открыл замок и открыл дверь.
— Господин Гарадин, вы свободны.
— Что? — не понял Вителлий. — Почему?
— Вы что не хотите на свободу? — небрежно бросил стражник. — Могу оставить в местной компании.
Меж тем к ним вели нескольких гражданских и двоих стражников храма, последних буквально тащили волоком. Они ежесекундно бросали угрозы в адрес городской стражи, мэра-отступника и всех, кто смеет не считаться с верой в Алина.
— Я выхожу! — оживился Вителлий, поспешно уступив дверное пространство новым постояльцам камеры. — Я только хотел уточнить: с чем это связано?
— С решением мэра города.
— А что там происходит на улицах?
— Кошмар там происходит! Советую вам подождать здесь. Будем надеяться, что господину мэру удастся восстановить порядок в городе.
— А я? — уточнил Кай холодным как лед голосом.
— А вы останетесь здесь и не один, а в компании.
К нему в камеру затолкали гражданских, отгородив от стражников храма, хотя, учитывая взгляды Кая, следовали подселить к нему новых соседей по камере, но стражники не уточняли этого и исходили из того, что буйных голов лучше сейчас поместить по разные стороны баррикад. Смирив вынужденных сокамерников недовольным взглядом, Кай промолчал, что было весьма благоразумно с его стороны. Он вернулся на скамью и сел, пресекая возможное общение своим угрюмым безразличным видом и сложенными на груди руками. Решив, что он здесь давно, а значит, к их делу прямого отношения не имеет, сокамерники дождались ухода стражников и вернулись к тому, что заставило их, мирных граждан, выйти на улицу.
— Мы вернем Рувир своей стране, а вы останетесь не удел! Будете в своем храме избивать себя плетьми и вымаливать прощения у Алина, — выпалила светловолосая крепкая девица.
«Уж кто бы говорил о возврате Рувира своей стране, только не она!» — подумал про себя Кай. Но девушка давно решила для себя, в какой стране она живет, а какой стране принадлежит.
— Вы все еретики и приспешники Алины!
— Это мы уже слышали! — съехидничал быстроглазый полноватый мужчина. — А новенькое что-нибудь можете выдать?
— Да, да. — подхватил второй мужчина. — Хоть что-нибудь для разнообразия. А то вы как попугаи — выучили одну фразу и давай на все одно и тоже!
Последние слова прозвучали на фоне криков, оговоров и агрессивных нравоучений. В-общем, ночь у Кая обещала быть веселой. Вителлий слышал крики, едва вышел на лестничную площадку, но стражники, сопровождавшие его, даже не обернулись. Поначалу его возмутила такая небрежность, но потом он понял, почему они так сели себя. Шум шел ото всюду, казалось, тюрьма стояла на ушах. За три лестничных пролета Вителлий пересекся с двумя конвоями, которые вели новых задержанных, в основном это были гражданские, но было и несколько стражей храма и даже священнослужители.
Магия возродилась всего несколько дней назад, а в городе уже царил беспорядок. Храм уже объявил магию силой Алины, и как теперь переубедить священнослужителей в обратном, составляло огромную проблему. Сейчас Вителлий понимал, что поступил не совсем правильно. Он хотел скрыть имя Драгомира Дэ Шора и его непосредственное участие в возрождении магии. Вителлий не хотел огласки и надеялся, что магию воспримут как чудо, но ведь случай на дороге сразу показал ему: люди не узнали и не увидели волшебства, а многие сразу предположили участие Алины. Но Вителлий и тогда ничего не предпринял и пустил все на самотек. Возможно, стоило с самого начала заявить о возрождении магии, достучаться до ее властителя, возможно, он мог бы помочь. Но Вителлий решил, что властитель магии ничего не сможет сделать, а рассылать письма возможным кандидатам на пост главы-настоятеля — некоторые из которых были настоящими фанатиками — глупо, рискованно и опасно.