Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
Дан молча смотрел ей вслед, у него в душе все кипело, он не знал, что делать, он испробовал все, что можно в рамках закона, но нужно во что бы то ни стало вызволить Лиана из лап этой Каллины. Должен быть путь! Надо посадить всю юридическую коллегию за стол, пусть ищут способ вызволить Лиана. И что за бред она несла про какого-то Демьяна Собинова?
— Господин, она ведь это несерьезно, — спросил у него один из стражников, — я имею в виду казнь господина Нисторина?
— Боюсь, что серьезно, — грустно ответил молодой человек и, повернувшись к стражникам, добавил. — Сейчас происходят очень тревожные события, мы с вами стоим перед лицом войны, и для
Тот же стражник сразу покачал головой.
— Я дал присягу и буду защищать светскую власть, ориентируясь на ее приказы. Сейчас у меня есть приказ.
— И у меня, — почти в один голос ответили второй и третий стражники.
Дан улыбнулся.
— Спасибо, следовать данному слово не всегда просто, я ценю ваше мужество.
— И, если честно, я хочу помочь царю Изяславу, — добавил первый стражник. — своим завтрашним голосом, своей службой светской власти. Пусть у него все получится. Потому что я хочу жить в светском государстве, где религия заведует душой, а не стремится управлять абсолютно всем.
— Это верно, — согласился Дан. — Ладно, идем назад. Кстати, кто-нибудь знает, кто такой Демьян Собинов?
— Нет, господин, — ответил ему тот же стражник — двое других тоже отрицательно покачали головами — но предположил. — Наверно, какой-нибудь борец за светскую власть или противник господства религии где-то на моменте ее становления.
— Нет, бред! Я даже не знаю, кто это, но должен отвечать за его действия! Если это один из законов религии, пусть даже дарованный Алином, то я против.
Через пару минут Каллина обернулась и увидела, что ее недавние собеседники еще стоят на месте и о чем-то говорят, но что-то подсказывало ей, что вряд ли они обсуждают ее предложение и обираются идти каяться. Но ничего! Ждать осталось совсем недолго. Когда к городу подойдет армия Гриальша, она, Каллина, с их помощью начнет карать всех, кто не согласен с установленными великим и всеблагим Алином законами. Все эти Ингоевы и Фаны ответят за свои слова и наглые действия, ответят и покаются, хотят они того сейчас или нет. Пока у Каллины просто не было ресурсов на то, чтобы арестовывать больше людей, на текущий момент она распорядилась задерживать только тех, кто открыто выкрикивал лозунги против храма на всякого рода митингах и собраниях, беспрерывно проходящих в городе. Таких нашлось достаточно, чтобы загрузить работой всю стражу храма и саму госпожу настоятельницу в том числе. Она устала, целый день допрашивая и вынося приговоры. Но на сегодня у нее оставался еще один обвиняемый, которого она лично должна была допросить, это Гораций Фан, добраться до него у Каллины получилось только ближе к полуночи.
Не смотря на то, что Гораций был обвиняемым, Каллина распорядилась оказать ему медицинскую помощь, так как он был для нее ценным пленником и нужен был ей живым. Именно он возглавлял протестное движение в городе, именно он вывел народ на улицы и именно после его призывов люди стали выкрикивать антирелигиозные лозунги. А потом приспешники Алины выступили на площади перед мэрией, призывая людей идти по пути, проторенному Горацием Фаном, что говорило о его возможной связи с ними.
Войдя в камеру, Каллина застала борца за светскость государства мирно спящим, и ее обуяла такая ярость, что ей захотелось подойти к нему и сбросить его на пол. Сама она практически не спала предыдущую ночь, и сегодня у нее вряд ли получится выспаться. Сейчас полумрак и мягкое сияние от свечи словно дразнили Каллину предвкушением сладкой дремоты и крепкого сна. Встряхнув головой, Каллина решительно подошла к спящему и бесцеремонно ткнула его в плечо своей дубинкой.
— Подъем! Здесь тебе не санаторий!
Горация слабо застонал и открыл глаза. Увидев над собой Каллину, он сразу ответил на все ее возможные вопросы.
— Я не откажусь от своих слов!
— Хм! Что ты знаешь о приспешниках Алины?
Гораций непонимающе посмотрел на нее. Каллина недовольно вздохнула и уточнила.
— Что ты знаешь о мальчике, пришедшем недавно в город со стороны Белмира, мальчике, способном проявлять силу Алина, одним словом заставляя людей замирать на месте? Или о девочке, которая будучи ведомая Алиной, создала перед собой стену из воздуха и убила на дороге нескольких людей?
Гораций, молодой мужчина лет тридцати пяти, снисходительно посмотрел на Каллину.
— Не поверите, я был там и видел, как ту малышку едва не раздавил несущийся экипаж, та стена спасла ей жизнь. При этом девочка не говорила никаких слов, не делала никаких движений, кроме того, что закрыла голову руками. Это была самозащита, не более. Не знаю, кто ей помог, но это спасло ей жизнь, а то, что погибли люди, ехавшие в том экипаже, то это печальное следствие, причиной которого они, вообще-то, были сами. Нечего носиться по улицам, сломя голову!
Каллина слушала его молча, холодно смотря на него. Наконец, она сказала.
— Ты знаешь, что я могу с тобой сделать?
— О, конечно! И хотя бы поэтому я за светское государство и необходимость отойти от диких пережитков прошлого.
— Для тебя это не прошлое, а настоящее! И раз ты так хорошо осведомлен о системе наказаний в храме, то ты знаешь, что за ересь, от которой не желают отказываться, вменяется смертная казнь. Могу тебя порадовать — умирать будешь не один, а в компании Лиана Нисторина, который вместе со своим малолетним заместителем, так часто отмазывал тебя от справедливого суда Всеблагого и Великого Алина!
— Да если бы меня Алин судил! Только судит меня не он, а люди, которые, прикрываясь его именем, держат в своих руках власть.
— Да как ты смеешь! — вскричала Каллина, не отдавая себе отчет. Она с силой ударила по больному плечу мужчины, он взвыл, обхватив плечо здоровой рукой. — Я не посмотрю, что ты ранен!
Гораций не мог ничего ей ответить, он с трудом сдерживался, чтобы не закричать, а меж тем Каллина яростно продолжила.
— Мы руководствуемся законами, дарованными нам Всеблагим и Великим Алином, и ты осужден по этим законам!
Более не говоря ни слова, Каллина решительно развернулась на месте и вышла из камеры.
Вечером Каю принесли записку из мэрии, в которой он официально получал отказ увидеть дочь до тех пор, пока он не успокоится и не признает того, что поторопился, желая отдать девочку храму. Мало того, он должен понять действия девочки и простить ее! Скомкав записку, Кай не выдержал и, закричав, ударил кулаком по столу. Оливия, которая сидела за этим же столом, вздрогнула и, побледнев, вжалась в спинку стула. В ответ Кай швырнул ей скомканную бумажку, процедив сквозь зубы.