Легенда о маленькой Терезе

Константа Яна

Ты только помни меня, не смей забывать…

Последний вдох, последний взгляд, последнее касание мокрой от слез щеки…

Ренард отпрянул и сорвался прочь, успев лишь тихо бросить на прощанье:

– Я люблю тебя, малышка.

Глава 14

Эмелин нашла супруга в той же комнате, что и днем. Ренард сидел перед камином, полупустая бутылка вина стояла перед ним – он не удосужился даже бокал взять, так и хлестал из горла, словно завсегдатай дешевого трактира. Он пил, смотрел неотрывно на бушующее пламя и совсем не

замечал девушку. Тогда Эмелин набралась храбрости и сама подошла к нему.

Она уже не обижалась и вовсе не считала мужа чудовищем – его тоска странным образом передалась ей, словно она надышалась этим тягучим, отравленным болью воздухом. При виде него внутри все заскреблось, скрутилось, защемило; ей вдруг отчаянно захотелось пожалеть его, и она протянула руку, робко коснулась черных прядей… Ренард не среагировал – все так же, не моргая, смотрел на пламя.

– Вы поговорили с ней? – тихо спросила Эмелин.

– Поговорил. Как порядочная женщина, она выставила меня за дверь. Просила больше ее не беспокоить. Вы простите, Эмелин, я не должен говорить Вам все это, Вам, должно быть, неприятно выслушивать о посторонней женщине от собственного мужа.

– Бросьте, я Вас понимаю, - девушка осмелела, положила ладонь ему на плечо.

– Вы не думайте, это я сегодня такой – пьяный, слабый и несу чушь. Завтра все будет по-другому: я постараюсь стать Вам хорошим мужем, - он даже ответил на доверительный жест и накрыл ее руку своей ладонью. – Я постараюсь, Эмелин, обещаю. А сегодня простите мне мою слабость…

Он наклонился вперед за очередным глотком вина, но Эмелин вдруг опередила его и отняла бутылку.

– Вы уже достаточно пьяны, Ваше Величество.

– Отдайте…

– Не отдам. Идите-ка лучше спать, утро вечера мудренее, - улыбнулась Эмелин, а потом вдруг нервно сжала его плечо и, пожалуй, неожиданно даже для себя самой выпалила: - Если Вам понадобится женщина, я… я готова. Доброй ночи.

Вот этого Ренард никак не ожидал. И он обернулся, чтобы взглянуть на эту не то храбрую, не то глупую, не то нахальную девицу, но Эмелин, смутившись собственных слов, уже сбежала из комнаты.

***

Бедное сердечко трепыхалось и рвалось на волю, сгорая от стыда. «Я не могла ему сказать такое!» Эмелин стояла перед зеркалом в одной ночной рубашке и по десятому кругу прокручивала в голове глупый инцидент, моля лишь об одном: чтобы Ренард не расслышал ее слов и уж, конечно, не подумал заявиться к ней. Она с опаской поглядывала на дверь и даже всерьез подумывала о том, чтобы запереться на ключ изнутри, но время шло, а Ренард не приходил. К счастью, он, наверно, еще не настолько пьян, чтобы воспользоваться ее опрометчивостью.

Не успела она окончательно успокоить себя, как муженек показался на пороге.

Эмелин замерла, руки безвольно опустились, дыхание затаилось… Ренард подошел ближе и встал за ее спиной, равнодушным, невидящим взглядом окидывая отражение в зеркале.

– Мне сейчас действительно нужна женщина, - будто извиняясь, проговорил Ренард.

Как ни странно, он совсем не казался пьяным – уверенная походка, тихий четкий голос и лишь немного затуманенный взгляд.

– Хорошо, - беспокойная, растерянная улыбка коснулась губ Эмелин.

Он долго не решался прикоснуться – все разглядывал ее, изуча, – а когда же протянул руку и едва дотронулся, девушка не удержалась, задрожала, разволновалась… Ренард

заметил это и поспешил убрать руку, но Эмелин, внутренним женским чутьем понимая, что более удачного момента, чем сейчас – когда он разбит, растерян и готов принять свою ненужную жену, – может уже и не наступить, решительно развязала тоненький поясок.

– Эмелин, не нужно жертв. Если Вы не готовы, я Вас не трону, - внимательно следя за ней, проговорил Ренард. – Вы уверены, что готовы довериться мне?

– Да.

– Вы смелая, - печальная улыбка едва коснулась уголков его губ.

– На самом деле в наших краях девочек с детства учат подчиняться мужу.

– И Вы подчинитесь?

– Я попробую. В конце концов, когда-то это должно было случиться.

А волосы у нее действительно мягкие… Ренард смотрел на эту доступную ему, его законную женщину, а перед глазами все равно стояла другая – маленькая упрямая гордячка, которую, похоже, совсем не учили подчиняться мужчинам. Она может с легкостью залепить пощечину и прогнать самого короля… Нет, он с ума сойдет, если сейчас же не выбросит из головы ее образ! И он сделал шаг к жене, встал совсем близко, почти прижимаясь; осторожно касаясь плеч, спустил к ногам ее сорочку.

Эмелин с каждой минутой нервничала все больше, хоть и хорохорилась перед ним, уверяла в своей готовности вступить в супружескую жизнь! Вот и сейчас, оставшись без одежды, она дернулась и чуть обернулась, прикрывая волосами хотя бы грудь от слишком пристального, изучающего взгляда.

– Не бойтесь, - тихо, но властно приказал Ренард, убирая ее волосы назад.

Вот только Эмелин от его «не бойтесь» занервничала еще сильнее. Под этим взглядом ей казалось, что она выглядит ужасно: слишком бледная для смуглого южанина, слишком худая, слишком… Да мало ли этих «слишком»? Казалось, все в ней не так! Хотелось прикрыться, сбежать отсюда! Ну кто тянул ее за язык соглашаться? Ренард молчал. Эмелин не выдержала, попыталась прикрыться рукой, но он тут же, все так же молча, перехватил ее запястье. Ну хоть бы обнял, что ли! Или же она совсем ему не понравилась? Быть может, противна? Она никак не могла понять, что сейчас чувствует он.

А Ренарду всего лишь хотелось найти в жене что-то, что хоть на время отвлечет от тяжких мыслей, выветрит, разгонит, уничтожит напрочь образ Терезы в ноющем сердце. А ведь Эмелин была безупречна. Ренард придирчиво разглядывал через зеркало ее тело, где-то в глубине души ища на нем изъяны, но, увы, не находил – статная, стройная северянка с ее тонкой, бледной кожей была идеальна, будто бы неведомый скульптор вылепил ее специально для него.

– Я противна Вам? – еле слышно прошептала она.

Эмелин не понимала его, не понимала этого тяжелого бесстрастного взгляда, его молчания и бездействия. Но Ренард лишь покачал головой и, коснувшись, наконец, ее плеча, провел рукой по коже:

– Я обещаю, я буду предельно осторожен.

Он опустился ниже, к запястью, взял жену за руку и повел к кровати.

– Погасить свечи?

Эмелин только и сумела, что одобрительно кивнуть в ответ – слова давались слишком тяжело. Пока Ренард управлялся со свечами, погружая спальню в темноту, она пыталась успокоиться и взять себя в руки. Вот только ничего не получалось. Она тяжело задышала, губы едва ли не в кровь искусала, моля, чтоб все или закончилось как можно скорее, или же вообще не начиналось…