Легенда о маленькой Терезе
Шрифт:
– Следите за своим языком, маркиз!
Впрочем, его это не смутило, он даже рассмеялся этому ее жесту, за что отхватил вторую, не менее звонкую оплеуху.
– Пошел вон! Однажды Вы действительно окажетесь на виселице, господин де Риньес, - прошипела Эмелин.
– Может быть. Однако, странная у Вас реакция – Вы так жаждали правду, а теперь угрожаете.
– Это не правда, Вы лжете. И я не понимаю, какие цели Вы преследуете, говоря мне эти гадости. Убирайтесь отсюда!
– Ну что ж, как скажете, Ваше Величество, - покорно откланялся мужчина, но напоследок все ж добавил: - Только Вы должны
– Мне не на что закрывать глаза. А Вы забываетесь, с кем разговариваете и о ком.
– Возможно. Но я всего лишь ответил на Ваш же вопрос.
Он покорно опустил глаза, но точно знал: Эмелин вот-вот опять расплачется, ее вера в непогрешимость мужа не так уж крепка, как ей этого хочется. И она действительно едва сдерживалась, судорожно искала тысячи причин, по которым Ренард ну никак не мог обмануть ее, предавая святые узы их брака.
– Она прогнала его! Они расстались сразу же после нашей свадьбы! – выкрикнула Эмелин, уверяя в невозможности измены скорее себя, нежели Риньеса.
– Прогнала? – рассмеялся маркиз. – Эмелин, не будьте ребенком! Крестьянка прогнала короля?! Вы серьезно?! Нет, ну если она сумасшедшая, то могла, конечно, но вот король… Эмелин, неужели Вы на полном серьезе считаете, что влюбленный по уши мужчина, обладающий такой властью, откажется от любимой женщины лишь только потому, что она его прогнала?! Или, может быть, Вы надеетесь, что он станет докладывать Вам подробности своей интимной жизни?
– Замолчите! Вы отвратительны! И если Вы сейчас же не потрудитесь придержать Ваш грязный язык, мне придется позаботиться о том, чтобы Вам его вырвали.
– Да что ж Вы мне все угрожаете! Интересно, и что же Вы сделаете? Расскажете о нашем разговоре Ренарду?
– А у меня нет секретов от мужа.
– Ну-ну… Ладно, забудьте все, что я Вам сказал, и будьте счастливы в своем блаженном неведении, Ваше Величество. Только не забывайте, Вы замужем за королем, а королям дозволено все.
Риньес откланялся и, довольный собой, ушел восвояси, оставляя Эмелин с еще большим ворохом вопросов и сомнений.
Глава 16
Как никогда прежде, этим вечером она ждала мужа. Уже давно стемнело, слуги разбежались, гвардейцы заступили на ночное дежурство, а Ренарда все не было. Эмелин бродила по придворцовой площади, то и дело прислушивалась, не грохочет ли карета по разбитому камню, не слышно ли конского топота, – но только мирно журчали фонтаны, а невидимые сверчки пели свою ночную песнь.
«Маркиз лжет!» - в сотый раз уверяла все еще живущая в ней доверчивая белокурая девочка.
«Ты проиграла крестьянке!» - насмешливо шептала ее вторая сущность – сущность отвергнутой мужем женщины, – толкая в бездну отчаяния и ревности.
Эмелин смахнула настырную слезу и громко всхлипнула.
– Ну уж нет, мой дорогой муженек, ни с кем делить тебя я не намерена! И мне плевать, кого ты там любишь! Позорить себя я Вам не позволю, Ваше Величество!
Пока Эмелин терзала себя – проклинала и Ренарда, и свою соперницу, и подлеца Риньеса, – на дворцовую площадь въехала карета. Мечущуюся супругу Ренард заметил сразу – он отправил кучера на законный отдых и направился
– Эмелин, Вы почему не спите?! – удивился он, не ожидавший, что она станет его ждать.
Как же ей хотелось прямо сейчас вывалить на него все свои подозрения! Рассказать о Риньесе, потребовать четкого, однозначного ответа! Но стоило ее хмурцу оказаться рядом и легонько приобнять ее за плечи, как все заготовленные для него гневные слова растворились в уставшем кареглазом взоре; Эмелин лишь всхлипнула и вдруг прильнула к мужу, вынуждая его еще крепче приобнять, приласкать нелюбимую женщину.
– Да что с Вами?
Если б не слова маркиза, этот уставший тихий голос мог бы внушить ей уверенность в нерушимости тех уз, что связывали ее с этим хмурым человеком. Но яд злых языков уже успел просочиться в самую душу, и теперь она, уткнувшись лицом в его грудь, не наслаждалась теплом и неизменным ароматом лаванды, а искала запах чужой женщины. Как должна пахнуть крестьянка, она, конечно, слабо представляла, но искала, принюхивалась, пока Ренард не отстранил ее от себя, а потеплевший его взгляд не устремился прямо на нее. Она едва не плакала.
– Где Вы были? Уже так поздно, – робко вопросила Эмелин, довольствуясь редким теплом его рук и внимательным, обращенным сейчас к ней одной, ласковым взглядом.
– Вас стали интересовать мои дела? – театрально нахмурился Ренард, пряча улыбку.
– Почему бы и нет? Вы ведь муж мне все-таки!
– Ну все, для полноты этой идеальной картины не хватает только слов о том, как Вы соскучились по мне! – заулыбался Ренард, так и не заметив в ее словах главный вопрос, на который она жаждала узнать ответ.
– А если и так? Разве жена не должна скучать по своему мужу?
– Эмелин, по-моему, Вы преувеличиваете, - добродушно рассмеялся Ренард, конечно же, не поверив в искренность ее слов, но найдя их довольно милыми. – Пойдемте, ночи нынче не жаркие.
Ренард проводил Эмелин до самых дверей ее спальни. Подарил теплый взгляд уставшего человека и легонько коснулся губами чуть дрожащих пальчиков жены.
– Отдыхайте, Эмелин. Спокойной ночи.
– Ренард…
Эмелин вдруг сжала его ладонь, не желая отпускать, и даже всерьез подумывала о том, как бы ей самой затащить его в свою спальню и развеять, наконец, все сомнения. Она засуетилась: взволнованный взгляд забегал по лицу мужа, пальцы сжимали горячую его ладонь, а приоткрытые губы пытались что-то сказать, но так и не осмелились.
Ренард прекрасно сам понял ее порыв – как и все женщины, эта девочка верила в любовь и ждала ее, отказываясь верить, что вся ее семейная жизнь лишь иллюзия, а редкое внимание мужа – не более чем обыкновенная вежливость и доброе, вынужденное соседство. Ренард внимательно смотрел на жену, а совесть грызла, вонзая острые зубки в пока еще живое, мягкое сердце – он совсем ничего не делает для того, чтобы сблизиться с этой женщиной; более того, отвергает и ее неумелые попытки создать хотя бы видимость семьи. Но до этого ли? Враги ждут, пока он оступится, его народ ему пока еще не доверяет, наблюдает за ним и взвешивает каждый его шаг в ожидании и надежде, что он окажется достойным продолжением своего отца. Ренард с тоской посмотрел на жену и покачал головой: