Легенда о маленькой Терезе
Шрифт:
– Вы против? – тихо спросила Эмелин, глядя, как мрачнеет он с каждой секундой.
– Черт Вас побери, Эмелин! Вы еще спрашиваете?! Кто Вам позволил?
– Ренард, не кричите на меня! – зашипела Эмелин, а в глазах ее вновь заблестели слезы.
– Вы не должны были видеть меня в таком виде! У нас нет прислуги? Да я их всех на улицу выгоню!
– Ренард, не шумите! Я сама никому не позволила приблизиться к Вам! Не хватало еще, чтобы моего мужа лапали служанки, а потом еще и обсуждали с подружками.
– Эмелин, Вы спятили.
–
– Эмелин, я тронут Вашей преданностью, но Вы же теперь в одну постель со мной побрезгуете ложиться!
– Глупец! Вы самый желанный для меня мужчина! Были, есть и будете. А теперь перестаньте понапрасну злиться на меня, Вам нужно отдыхать и набираться сил. Доброй ночи, Ваше Величество.
Эмелин хотела встать и уйти из комнаты, оставить его и не надоедать лишний раз своим присутствием, но Ренард вдруг ухватил ее за руку.
– Вы уходите? Оставляете меня одного?
– Разве не этого Вы хотите? Вы пришли в себя – в моем присутствии больше нет необходимости, - обиженно ответила Эмелин, отворачиваясь от мужа.
– Останься, глупенькая. Если я действительно не противен тебе – останься.
Эмелин обернулась – голос его слабел, устав от словесной перепалки, взгляд потеплел, рука уже совсем слабо удерживала ее ладонь. Он едва боролся со сном – это недолгое пробуждение изрядно вымотало его. Эмелин не могла на него обижаться. Она покорно улеглась рядом и уткнулась носом в горячую его грудь, позволяя ему обнять себя, расслабиться и, наконец, спокойно заснуть, успев лишь тихо прошептать ей:
– Прости. Я не хотел тебя обижать.
На поправку он пошел быстро. Уже на следующий день он попытался сам встать без посторонней помощи. Получалось пока плохо, и, сделав пару шагов, он едва не рухнул – Эмелин, внимательно следившая за каждым его движением, успела подскочить, поймать его и затащить обратно в постель. Ренард злился на свою беспомощность, а Эмелин нравилось страховать его неуверенные попытки, крепко обнимать после каждой неудачи и даже кормить с ложечки горячим бульоном!
– Эмелин, ну я же не ребенок! – возмущался Ренард, уворачиваясь от заботливой супруги.
– Ведете Вы себя гораздо хуже самого капризного ребенка, - смеялась Эмелин. – Мой милый, потерпите! С таким усердием через два дня Вы уже будете скакать на своем Алмазе! Всему свое время, не торопитесь и не насилуйте свой организм!
– Да неужели Вам самой не противно смотреть на такого беспомощного мужа?
– Нет! Вот совсем не противно! К тому же дайте мне насладиться временем, когда Вы не можете от меня сбежать!
– Разве я сбегал от Вас?!
– Постоянно! В последний раз – на свою чертову войну, чуть не сделав меня вдовой, – голос ее вдруг дрогнул, она уже не смеялась – только крепче обняла мужа.
– Ну у меня же не было выбора, - тихо
– Я знаю, Лафар все мне рассказал.
– Он спас меня. Если бы не он, я бы уже не топтал эту землю, и Вам бы не пришлось возиться со мной. Кстати, почему мне до сих пор не показали моего сына? Эмелин, я хочу видеть наследника! – вдруг заявил он, нарочито хмурясь, с детским восторгом заглядывая в глаза чуть побледневшей девушки.
– Не сейчас, Ренард, - дрогнул ее голос почти незаметно. – Я попросила Герду увезти Филиппа.
– Это еще что за новости? Зачем?
Ренард в один миг стал серьезным; он даже привстал, разрывая ее объятия, а ей показалось, что вместе с ним уходит и тепло, такое необходимое ей сейчас, опять оставляя ее наедине с болью и одиночеством.
– Вам нужен был покой, и я решила…
– Эмелин, какой покой?! Я хочу увидеть своего сына! Прикажите немедленно послать за ним!
– Хорошо, - только и сумела выдавить Эмелин.
Ренард нервничал, злился, – ему так не терпелось увидеть наследника, взять малыша на руки и прижать к груди, возблагодарив Небо за маленький комочек счастья, ради которого хочется жить, ради которого он готов полюбить и его мать.
У него есть сын… Сколько раз с этой мыслью он засыпал на чужбине, сколько раз просыпался с улыбкой на губах и сколько раз отмечал, что все же повезло ему с супругой – доброй, терпеливой девушкой, родившей ему сына и так несправедливо вычеркнутой из его жизни, проигнорированной в то спокойное, беззаботное довоенное время.
Вспоминал ли он о Терезе? Да, вспоминал. Но это было нечто другое – эфемерное, призрачное, будто бы придуманное им самим и никогда не существовавшее на самом деле. Эмелин была реальна, она была его женой и матерью его ребенка. Тереза же уходила в прошлое, оставляя за собой легкий шлейф светлых и теплых воспоминаний. Он смирился с ее отсутствием в своей жизни – когда каждый день может стать последним, когда рядом разгуливает Смерть, и ты не знаешь, кого следующим она выберет себе в жертву, пускаться в романтическую хандру глупо. Получая весточки от Эмелин и радуясь, гордясь ее успехами, Ренард уже там, в далеком Абервике, знал, что если он вернется домой живым, у них начнется новая жизнь, у них будет семья – крепкая и дружная, как у его родителей!
Он успокоился только тогда, когда Эмелин все же послала за Филиппом. Тем же вечером он подозвал к себе супругу и как бы невзначай потянул на себя, вновь раскрывая ей свои объятия, вновь улыбаясь ей.
Глава 22
Только позавчера он пришел в себя, вчера пытался ходить, а сегодня с утреца пораньше потребовал подготовить ему купальню.
– Вы же еще слишком слабы, Ренард, - попыталась отговорить его Эмелин. – Пока Вы дойдете туда, свалитесь на полпути! Как мне Вас потом обратно тащить?