Легенда о прекрасной Отикубо
Шрифт:
— Ну, если так, то скорее! — торопила старика Акоги.
Как быть? Уж слишком она суется не в свое дело, но, с другой стороны, надо доказать невесте искренность своей любви. Думая так, тэнъяку-но сукэ отправился искать горячий камень.
— Много бед вы натерпелись в этом доме, но такой еще не бывало. Как вам спастись? За какие грехи в прошлых ваших рождениях вы терпите такие муки! А мачеха ваша, в каком образе она родится вновь? Ведь грех ее так велик! — говорила Акоги.
— Ах, голова моя туманится, я уже ничего не понимаю… Зачем
— Но он тогда рассердится и станет еще несносней. Лучше постарайтесь как-нибудь его задобрить. Вот если бы у вас был заступник в этом доме, ну тогда еще можно было бы запереться на эту ночь, а утром просить защиты… Возлюбленный ваш страдает за вас душой, но ему никак сюда не пробраться. Остается только молить богов о спасении! — воскликнула Акоги.
В самом деле, бедной Отикубо не на кого было надеяться. Сестры ее были к ней равнодушны и держались с ней холодно, значит, и от них нечего было ждать помощи. Только горячие слезы и беседа с Акоги могли еще принести ей душевное облегчение.
— Не покидай меня сегодня ночью, не покидай! — молила она Акоги. Тут пришел тэнъяку-но сукэ и принес горячий камень, плотно завернутый в ткань.
Отикубо неохотно взяла его. Душа ее была полна страха и смятения.
Старик разделся и лег, а затем притянул к себе девушку.
— Ах, пожалуйста, осторожней! У меня такие боли. Когда я сижу, мне немножко легче. Если вы всерьез думаете о нашем будущем счастье, то оставьте меня в покое хоть на одну эту ночь, — умоляла старика Отикубо голосом, полным муки.
Акоги поддержала ее:
— Что ж, ведь недолго ждать, только до завтрашнего вечера. Госпожа моя больна и к тому же соблюдает пост.
«Так-то оно так», — подумал тэнъяку-но сукэ.
— Ну что ж, пожалуй, вздремну, прислонившись к вам головой. — И старик положил голову на колени Отикубо.
Как ни противно было Акоги глядеть на такого жениха, но в то же время она радовалась, что благодаря старикашке ей удалось проникнуть в кладовую и провести ночь возле своей любимой госпожи.
Тэнъяку-но сукэ тотчас же захрапел.
«Как не похож он на спящего Митиёри!» — мысленно сравнивала его Отикубо со своим возлюбленным, и старик показался ей еще отвратительнее, чем раньше.
Акоги не сомкнула глаз всю ночь, стараясь придумать, как вызволить из беды свою юную госпожу.
Проснувшись посреди ночи, старик увидел, что Отикубо страдает от боли еще сильнее прежнего.
— Ах, бедная! Надо же было вам так заболеть как раз в нашу первую свадебную ночь. — И с этими словами он заснул снова.
Наконец наступил долгожданный рассвет. Обе женщины вздохнули с облегчением.
Акоги растолкала крепко спящего старика.
— Уже совсем светло. Идите-ка к себе. Да смотрите, никому ни слова! Если хотите весь век прожить в любовном согласии с моей госпожой, то слушайтесь ее беспрекословно.
— Правда.
Акоги задвинула дверь и поспешила со всех ног к себе в комнату, чтобы никто не заметил, где она провела ночь. Скоро ей принесли письмо от мужа.
«Прошлой ночью я с трудом добрался до вашего дома, — писал меченосец, — но ворота были на запоре, и никто мне не открыл. Пришлось вернуться ни с чем. Вчуже и то невозможно глядеть, как страдает и тревожится молодой господин. Посылаю от него письмо. Сегодня вечером я опять попробую прийти».
«Надо передать письмо, — подумала Акоги. — Сейчас как раз удобный случай».
Она бегом вернулась к кладовой, но увы! Мачеха уже успела навесить замок на дверь. Акоги с досадой повернула назад, но по дороге ей встретился тэнъяку-но сукэ. Он тоже нес Отикубо любовное послание. Какое счастье! Акоги взяла у него письмо и побежала обратно.
— Вот послание от господина тэнъяку-но сукэ, — сказала она мачехе. — Он очень просил передать его госпоже Отикубо.
Госпожа из северных покоев расцвела улыбкой.
— Хочет спросить, как невеста к нему расположена? Это очень хорошо. Пусть нареченные полюбят друг друга, — и отперла дверь.
Акоги, обрадованная тем, что ей удалось провести старую госпожу, передала письмо Митиёри вместе с любовным посланием от старика.
Отикубо прочла сначала то, что написал ее возлюбленный:
«О, как я тоскую!
С каждым новым днем разлуки
Растет моя любовь к тебе.
Какие тревоги печалят меня
В разлуке с моей возлюбленной,
Как долгую ночь я томлюсь один,
Об этом узнали вы первыми,
О влажные рукава мои!
Ах, что с нами будет теперь!»
Прочитав эти строки, Отикубо почувствовала беспредельную нежность к своему возлюбленному и написала ему в ответ:
«Если вы так сильно страдаете из одного лишь сочувствия ко мне, то что же сказать о моих муках?
Как сердце мое болит!
Жемчужины скорби, падая,
Стали Рекою слез…
Но пуще всего печалюсь я
О том, что еще жива».
На письмо старика ей даже глядеть было противно. Она написала только: «Пусть Акоги ответит вам вместо меня». Акоги ловко взяла оба письма вместе и вышла из кладовой.