Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.
Шрифт:
Мол, что за цирк: у людей боевые товарищи погибают, а они песенки поют! Быков
спрашивает: «Откуда вы, товарищ министр, знаете, что так не было? Вы на фронте
находились?» — «Нет, — говорит ответственный дяденька, — на фронте я не был, но
точно знаю, что такого быть не могло!»
— Во дает! — присвистнул Билл Хопкинс. — Ведь именно так было. Взять нашего
Гленна Миллера...
— Да погоди ты с Гленном Миллером, — отмахнулся Вася. — Мы ведь говорим о
Дважды Герое Советского Союза Виталии Попкове.
ансамбль. А любил он, как ты правильно намекаешь, именно джаз. У него даже был свой
кумир — Эд Родман. Так что он старался копировать его, играть на трубе и этой же
трубой дирижировать.
— И что, собрал джаз прямо в полку? — засмеялась Зиночка.
— Именно. И пели они не народные и патриотические песни — это уж Быков придумал,
— а фронтовые и одесские.
— Одесские? — удивилась Зиночка.
— Леонид Утесов со своим знаменитым джазом не раз навещал полк. Кстати, подарил им
два самолета — оркестр на свои деньги построили. На одном из самолетов было написано
«Веселые ребята». И заодно преподнес «царский дар» — целую коллекцию пластинок с
одесскими песнями. Пластинки тогда были, прошу учесть, бьющиеся, — торжественно
добавил Вася, — а летчики ухитрились пронести их через всю войну. Вот эти песенки и
исполняли.
— Звучит почти как старая советская комедия о войне, — заметил Вольф. — Все летают,
поют, никто не бьется. Ни люди, ни пластинки.
— Пластинки сохранились, а люди и самолеты бились, еще как! — ответил Вася. — Не
будь как тот ответственный дяденька, который фильм запрещал. Попков два раза падал.
Один раз его подбили на малой высоте, самолет загорелся, летчик едва успел дернуть
кольцо парашюта. Парашют тоже обгорел... В общем, повезло — упал в болото, на голове
— ожоги.
— А второй раз? — спросил Вольф.
— Второй раз — таранил самолет. Были тяжелые внутренние повреждения, дышал с
трудом, сердце сбоило, но — продолжал летать. Удивительный был человек. Вот такой
сюжет, друзья мои, — заключил Вася. — Одного реального человека хватило для того,
чтобы дать жизнь сразу двум персонажам.
— Кстати, — заметил Билл Хопкинс, — я заметил, что в небе показывают один
самолетик, а на земле — вроде как другой.
— Это потому, друг мой бдительный, — засмеялся Вася, — что снимали действительно
другие самолеты. Озаботился, кстати, сам Покрышкин — очень уж ему понравился
сценарий. И по его распоряжению Быкову выдали четыре истребителя «Як-18» и один
чехословацкий
начала шестидесятых.
— Вот так создаются легенды, — подытожил Франсуа.
— Легенды создаются из реальных дел и подвигов, — сказал Вася.
— Как хорошо, товарищи! — воскликнула Зинаида Афанасьевна и взяла Васю и Хопкинса
под руки. — Сегодня День Победы, лучший день в году! И сколько бы лет ни прошло, 9
мая 1945 года останется самым светлым днем в истории. Я верю в это!
73. Что видит самолт
Майор Штюльпнагель гневно взирал на Германа Вольфа.
Вахмистр вытянулся и придал взгляду оловянное выражение.
— Что вы тут за цирк устроили, вахмистр? — начал Штюльпнагель. — В честь чего столь
странные полеты?
Вольф молчал. Когда «Карлсон» впадает в ярость, лучше ничего не возражать. Хотя на
самом деле в своем полете Герман Вольф ничего странного не находил. Ну подумаешь,
летал немножко низко, на бреющем... Как говорится, летать высоко легче, чем летать
низко, — а кто из летчиков не любит вызовов своему мастерству?
— Возможно, вы вообразили, что это такой новый остроумный способ стрижки газонов?
— продолжал Штюльпнагель.
Судя по тому, что в тоне майора появилась язвительность, скоро он выдохнется и придет в
относительно спокойное расположение духа.
— Никак нет, герр майор! — отчеканил Вольф. — Для стрижки газонов существует
садовник!
— Не знал, что на сервере WoWP появилась такая позиция, как садовник, — сообщил
Штюльпнагель. — Вы едва не снесли крышу финансового управления. Зинаида
Афанасьевна...
— Неужели пожаловалась? — изумился Вольф.
— Нет, естественно, такая храбрая и красивая фройляйн жаловаться не станет, — но она
выбежала из помещения, и ее прическа была немного растрепана. Выводы можете делать
сами.
— Очевидно, мне предстоит летать на чем-нибудь допотопном до конца месяца, —
предположил Вольф.
— Очевидно! — рявкнул напоследок Штюльпнагель и удалился.
Вольф перевел дыхание и вытер лоб.
— Что, досталось, болезный? — К вахмистру приблизился Змей Горыныч.
Вольф подскочил:
— Горыныч! Теперь ты!.. Что за сюрпризы!
— Нервишки шалят? — ухмыльнулся древний змей. — Как летать у прекрасных
фройляйн над головой, задевая их за прическу, — так Герман Вольф в первых рядах, а как
дать ответ за свои деяния — так сразу в кусты? На чем летал-то?