Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
это предположение. Нам известно о большом количестве «добровольцев» из Америки,
которые прибыли в Испанию с целью сражаться против нас.
— И, таким образом, из чего состоит пополнение наших врагов? — потребовал Франко.
— Мы считаем, что это «Мартин-бомберы», «Кертиссы» и «Боинги».
«Мартин-бомберы» очень скоро оказались скоростными бомбарщировщиками СБ,
«Кертиссы» — И-15, а «Боинги» — И-16...
«Обман» раскрылся в начале ноября, когда несколько «чатос» нанесли визит на аэродром
Авилла и уничтожили один Ju.52 и два He.51...
Пятница тринадцатое, ноябрь 1936 года, Мадрид
С аэродрома Авилла, прикрываемые девяткой He.51, взлетели пять Ju.52 и три He.46. Они
вышли к городу, чтобы нанести удар по позициям республиканцев в районе банка.
Внезапно немецкие самолеты были атакованы шестеркой «чатос». Обер-лейтенант Крафт
Эберхардт заметил противника и приготовился к бою...
...Комэск Сергей Тархов, «Антонио», поднял девятку истребителей по тревоге. Второй
отряд во главе с Владимиром Бочаровым — «Хосе Галарса» — ввязался в бой с
«хейнкелями» и «фиатами», стремясь отсечь их от бомбардировщиков.
Небо было затянуто облаками, и в каждом облачном разрыве летчиков ждала нешуточная
опасность.
Бочаров подбил один из истребителей — и дал команду уйти с набором высоты в
образовавшееся в облаках «окно». На встречных курсах на него бросились «фиаты».
Бочаров резко бросил машину в крутое пикирование с левым разворотом и ушел под
облака. И исчез.
...Спустя несколько дней его изуродованное тело немцы сбросят на позиции
республиканцев на парашюте...
Бомбардировщики франкистов начали беспорядочно сбрасывать бомбы на Мадрид и
поворачивать назад. Вокруг кипел бой: схватились истребители. Эберхардт, числивший за
собой четыре победы, впоследствии был найден мертвым среди обломков самолета.
Сергей Тархов вступил в бой с шестью He.51. Они набросились на него со всех сторон,
пулеметной очередью перебили управление, и самолет заштопорил. Тархов попытался
вывести машину из штопора, но не вышло. Пришлось прыгать.
Ветром «Антонио» понесло на сторону франкистов, и он затянул прыжок — раскрыл
парашют в четырехстах метрах от земли. Странно было ему смотреть, как приближается
улица. Приближается — а он даже не знает, в чьих руках она сейчас находится, кто здесь
заправляет, свои или враги!
С земли начали стрелять, и тут у Тархова «загорелось в животе» — попали!..
Он умер от ран в госпитале через несколько дней.
...Герман Геринг места себе не находил. Ему докладывали о потерях.
— Мои мальчики! — волновался он. — Как же туго им приходится под Мадридом!
«Мальчикам» были отправлены еще и еще He.51 — фирма «Физлер» получила заказ на
двести самолетов. Шестьдесят из них были доставлены в Севилью, а с ними прибыли
«туристы» и «горные инженеры» из Германии. С ними прибыла «сельскохозяйственная
техника».
— Друзья! Товарищи! — обратился к вновь прибывшим майор Байер. — Вы должны
знать, что наш противник — не дитя. Германскому летчику ничего не стоит одолеть
летающие гробы устаревшей конструкции, но что касается И-15 — здесь следует
соблюдать осторожность.
Осторожность следовало соблюдать и майору Байеру, который вскоре, с сердечным
приступом, был отправлен в Берлин.
Однако испытания трофейных «чатос» и «москитос» показали неутешительные
результаты. He.51 уступал «чато» по всем статьям, за исключением характеристик
пикирования. И-16 имел подавляющее превосходство в скорости, и He.51 оставалось
уповать только на маневренность.
Война продолжалась...
He.51 «остался в Испании». Для грядущей великой битвы он оказался непригоден.
15 В небе над Астурией
7 мая 1937 года, Картахена
— Утром — Картахена! — разнеслось по транспортному судну «Большевик».
Добровольцы из Советского Союза, направлявшиеся в Испанию, оживились.
— Скоро, уже скоро!
А ведь еще несколько лет назад, вспомнилось вдруг Ивану Евсевьеву, был в штабе
авиачасти такой разговор. Молодые летчики смотрели на ветеранов, вздыхали: «Не
удалось повоевать за народное дело — поздно родились!» И тогда начальник штаба
товарищ Лаворик сказал тихо и как-то особенно строго:
— Напрасно вы переживаете, друзья мои. Выпадет и на вашу долю испытаний...
Это было в тридцать третьем, таком далеком... Сейчас Евсевьеву двадцать семь. Уже есть
опыт. И, главное, — силы, желание драться.
— Ты чего так рано ложишься спать? — спросил его сосед по каюте, добрый друг Петя
Бутрым.
— Не хочу проспать Испанию! — ответил Иван.
«Будильник» не понадобился: на рассвете всех разбудили разрывы бомб и артиллерийская
канонада. Свет в каюте не включился, одевались в темноте.
По серому предрассветному небу шарили лучи прожекторов. Непрестанно били зенитки.
Их вспышки вырывали из тьмы очертания портальных кранов, силуэты кораблей. Выше