Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
погрузили на подводы что было наделано ложек и в
обратный путь тронулись. Семен не посоветовал им
впредь за ложками приезжать, потому что березняка
вокруг совсем не стало.
4
Но весной, как только снег растаял, лиходей Скир-
либек явился опять с дружком Васькой Басманом и
стражниками. Под видом царской немилости Скирли-
бековы стражники заковали в железы Семена-Ложка-
ря
медь добывать.
А Скирлибек с дружком Басманом тут остались.
И Семенову избу сожгли, а Катерину с Авдоткой с
собой повели. Мать с дочкой впереди шли, кони им в
затылки горячим дыхом дышали, копытами на пят-
ки наступали, а дружки-опричники, сидя в седлах,
своему злому делу радовались. Вот улучила Катери-
на минутку, когда опричники зубоскалили да по сто-
ронам глазели, и шепнула Авдотке: «Беги, дочка, хо-
ронись, у тебя ножки резвые, только лапотки сбрось.
А я их задержу, разбойников!»
Смекнула это дело Авдотка и стала сначала на
одну ножку припадать, потом на обе и, обернувшись
к злодеям, сказала: «Не могу идти, ноги натерла,
позвольте лапоточки снять!» Села девчоночка на до-
рогу, разулась быстренько, вспорхнула и полетела,
как пичужка, редким лесом сосновым да еловым. А
Катерина опричниковых коней за уздечки схватила,
поводья перепутала, а опричникам в глаза песком
швырнула, и никак они не могли от нее отцепиться.
Авдотка тем часом что было силы лесом бежала,
только розовая рубашка между деревьями мелькала.
Когда устала да запыхалась, у старой дуплистой ели
остановилась, головкой к седому стволу прислонилась
и просит: «Голубушка ель, сумрачное дерево, дрему-
чие ветви, укрой Авдотку от опричников!» Закрях-
тела старая ель и в ответ проскрипела: «И рада бы
укрыть тебя, девчоночка, только вижу я, бежит сюда
злодей, боюсь, изрубит секирой меня, от ран изойду я:
душистой смолой, жуков да червей приманю, и ис-
точат они меня и тебя. Беги к сосне, авось она ухо-
ронит!»
Побежала Авдотка дальше, розовые плечики и
рукавчики ее рубашки ярким цветком мелькали сре-
ди деревьев. Быстро бежала, скоро запыхалась дев-
чоночка, остановилась у старой сосны, обхватила ру-
ками могучий ствол и просит: «Матушка сосна, улыб-
чивое дерево, укрой Авдотку от погони».
Качнула, шевельнула гордой вершиной сосна, за-
плакала, обливаясь горючей слезой-смолой, и молви-
ла: «Рада бы спрятать тебя, сирота-девчоночка, да
боюсь, злодей с секирой сюда бежит, изрубит меня,
слезой-смолой изойду, сама зачахну-высохну и тебя
высушу. Беги на пустоши, не укроет ли старуха бе-
реза. Да торопись — погоня близко!»
Вспомнила тут Авдотка, что на вырубках, где бе-
резняк на ложки рубили, отец одну старую дуплис-
тую березу не тронул. И пустилась она бежать к пус-
тошам. А Скирлибек из глаз ее не выпускает, бежит,,
догоняет.
Добежала Авдотка до березы, обхватила руками:
«Родная мать-береза, укрой Авдотку от царского оп-
ричника!» Ни слова не говоря, затрещала береза, да-
ла трещину, дупло ее стало шире и больше. Юркнула
Авдотка в то окно, как синичка в гнездышко, а дуп-
ло стало суживаться, закрываться да и совсем за-
хлопнулось перед носом набежавшего Скирлибека.
Начал опричник березу саблей рубить. Где уда-
рит, там мигом березовая губа — трутник вырастает.
Рубит, рубит, а береза стоит живехонька и с каждым
ударом новым трутовиком, как языком, Скирлибека.
дразнит.
Со зла и досады плюнул опричник и побежал на-
– зад Ваське Басману помогать. А тот от Катерины ни-
как не мог отбиться: вцепилась худыми руками на-
мертво, коней не оторвать и самому не отцепиться.
Подоспевший Скирлибек ударил женщину по голове
рукоятью сабли, когда упала она, вырвали опричники
из рук ее поводья, вскочили в седла и ускакали прочь
от своего злого дела.
Катерина день и ночь пролежала, на заре очну-
лась и к пожарищу своей избы приплелась. Долго си-
дела она на головнях родной избы, пугливо озираясь
по сторонам, ощупывала руками окровавленное темя,
словно проверяя, на месте ли голова.
Вдруг Катерина повеселела, засмеялась, присела,
по-птичьи взмахнула руками, как крыльями, и заку-
ковала кукушкой. Потом она долго ходила вокруг
сожженного гнезда по березовым пустошам, заходи-
ла в редкие поселения того края и куковала.
Не все узнавали жену и помощницу Семена-Лож-
каря, и когда люди спрашивали, кто она и откуда,
Катерина отвечала: «Я бездомная кукушка с Семе-
новых пустошей. Мы с мужем наделали для царя це-
лые горы ложек, за это царские люди сожгли нашу
избу, а Семена угнали за Камень. Не слыхали, не ви-
дели моего птенчика Авдотку? Говорят, что ее укры-
.ла старая береза. Полечу к березе!» И снова Катери-