Легенды рябинового леса
Шрифт:
— Прости, что накричала, — пробормотала я.
— Я это заслужил.
— Не в этот раз.
— Это не имеет значения.
— Так и есть, — я зажмурила глаза и задрожала. — Что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя за спасение моей жизни?
— Ты могла бы пойти домой, Кэт. Ты могла бы перестать искать печатные формы книги Холли.
Мои глаза распахнулись, и в то же время мои щёки вспыхнули.
— Ты знаешь?
— Касс сказала мне, но я бы догадался. Я имею в виду,
— А я-то думала, что я олицетворение скрытности.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Если я найду эти металлические пластины, я смогу напечатать новую книгу. Больше, чем одну. Вы могли бы даже заменить ту, которую отдала твоя сестра, прежде чем Грегор заметит.
Его улыбка исчезла.
— Возможно, он уже знает, что она исчезла. Кроме того, Кэт, допустим, тебе удастся напечатать новое издание. Как ты собираешься замаскировать чернила? Ты собираешься повлиять на то, чтобы они исчезли?
— Может быть.
— Будь серьёзной.
— Я серьёзно. Но если тебе наплевать на моё предложение, то, конечно, порхай обратно в Неверру с пустыми руками и навлеки на себя гнев Грегора. Какое мне дело?
— Я не порхаю.
Я закатила глаза.
Эйс стиснул челюсти, словно взбешённый тем, что я принижаю его лётные качества. Однако когда он заговорил дальше, я поняла, что его напряжённая поза не имеет никакого отношения к моей шутке.
— Что ты увидела в книге, Кэт?
— Схема. Я предполагаю, что это схема захоронения, о которых говорил Круз в ту ночь, когда заставил меня отдать ему книгу.
— Опиши мне это, — прохрипел он.
— Круг с линиями или прямоугольниками или что-то в этом роде.
— Это были линии или прямоугольники? — его голос был громким и резким.
— Ты меня пугаешь. Почему это так важно?
— Что ещё ты видела? — спросил он без паузы.
— У меня не было времени увидеть что-нибудь ещё, Эйс. Я не думала, что потеряю книгу, поэтому не спешила читать её от корки до корки. И не спрашивай меня, как я увидела то, что увидела, потому что я понятия не имею. Я просто помню, как посмотрела на страницу, и появилось что-то вроде голографического изображения.
— Ты видела это, потому что Холли использовала тёмную магию в книге, — сказал он низким, скрипучим голосом.
— И что? Теперь я могу видеть тёмную магию?
— Как ты думаешь, откуда берутся силы охотника?
Внезапный холод пронзил меня до глубины души. Как клубничный лёд, который я проглотила в летнюю жару, его слова заморозили меня изнутри.
Он потёр затылок.
— Магия Охотника — это магия Неблагих. Ты же на самом деле не думала, что Великий Дух — настоящее божество?
Когда
— Это был настоящий дух. Тот, которому удалось пройти через портал и поселиться внутри человека. Этим человеком был Негонгва.
Мои губы приоткрылись.
— Что?
— Ты наполовину Неблагая и наполовину Благая.
Мои пальцы поползли вверх к лицу, прикрыли всё ещё разинутый рот.
— Боже мой, — прошептала я.
— Какой бы это мог быть Бог? — насмешливо спросил он.
Это было похоже на пощёчину.
Он опустил глаза на свои замшевые ботинки.
— Я не хотел, чтобы это так звучало.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше?
Он снова посмотрел мне в глаза.
— Если бы Охотники знали, что у них есть союзники в Неверре, они могли бы попытаться проникнуть в портал.
— Я не спрашивала, почему ты им не сказал. Я спросила, почему ты мне не сказал.
— Ты сказала, что хочешь остаться человеком. Я уважал твоё желание, не разрушая все твои человеческие убеждения. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня есть совесть.
— Трудно поверить после того трюка, который ты провернул на крыше, — пробормотала я.
— Прости, что я это сделал.
В масштабах вещей это не имело большого значения.
— Послушай, я знаю, что это покажется тебе несущественным, но мне нужно вернуться в клуб. Убедиться, что с Касс всё в порядке, — я начала идти, когда услышала эхо шагов позади себя. Я оглянулась через плечо.
— Что ты делаешь? — спросила я, поворачиваясь. Я продолжала двигаться, но назад.
— Иду пешком.
— Я имею в виду, зачем?
— Осторожно, за тобой фонарный столб.
Я резко обернулась. Фонарного столба не было.
— Обманул, — сказал он более лёгким голосом.
— Да. Это твоя специальность.
Улыбка скользнула по его лицу, немного притупив беспокойство, поселившееся там за вечер.
— Я знаю, ты просила меня оставить тебя в покое, но я спас тебя — Неблагую, не меньше — так что ты должна мне выпивку.
Я ждала спазма в животе. Этого не произошло.
— Я тебе ничего не должна.
— Ты должна.
— Я ничего не чувствую.
— Потому что я ещё не заявил о своих правах на гаджои. Повременю с этим…
Ни за что на свете я не хотела снова почувствовать даже намёк на эту боль.
— Хорошо.
— Плюс, я пообещал метрдотелю сотню баксов. И я, наверное, должен заплатить за ужин.
— Я могу сама заплатить за свою еду.
— Я сомневаюсь, что твоё студенческое пособие покроет эту безумно дорогую бутылку вина.
— Насколько дорогую?
— Четыре цифры.