Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать
Шрифт:
Хотя я и следил со стороны за положением дел в «Пантеоне», но никак не ожидал, что для меня там найдется работа. У Вольфов были свои сыновья, и я предполагал, что они пойдут по стопам родителей. Но издательское дело — и прежде всего книги, ра считанные на массовую аудиторию, — меня привлекало. Будучи студентом колледжа, я проводил летние каникулы, работая на полставки в «Нью америкэн лайбрэри». В 1959 году мне предложили там постоянное место в отделе маркетинга в учебных заведениях.
В плане отбора книг «НАЛ» неуклонно продолжала общую традицию, начатую когда-то «Пенгуином»: ставилась задача поошрять интеллектуальные и политические дискуссии в широком масштабе. Руководство «Пенгуин», а позднее и «НАЛ»; считало, что решение ключевых вопросов не следует перепоручать элитным кругам экспертов и политиков — напротив, обсуждение должно протекать при живом интересе и участии всех без исключения слоев населения. Помню, школьником я выписывал газету «Май уикли ридер», рассылаемую подросткам двенадцати лет и старше; там обсуждалось, какова должна быть политика американского правительства по вопросам муниципального жилья и электрификации в сельской местности. Для эйфорического оптимизма послевоенных времен это было очень характерно — считалось, что даже школьникам интересны темы, которые сегодня были бы отвергнуты как слишком узкие, всерьез интересующие лишь считанных взрослых.
«НАЛ» была одним из крупнейших издательств,
32
Farrell, James Thomas — американский прозаик (1904–1979). Его самое известное произведение, «The Studs Lonigan Trilogy» (1932–1935) — роман о несчастной судьбе молодого ирландца сына маляра. (Примеч. пер.)
33
Жанр любовного романа не теряет своей популярности и поныне; в 1998 году был продан 201 миллион экземпляров в мягкой обложке, причем форма этого чтива изменилась куда больше, чем его содержание. (Примеч. авт.)
В 40-е годы издательские планы фирм, выпускающих книги в мягкой обложке, во многом ориентировались на низкопробный коммерциализм бестселлеров предыдущего десятилетия. Такие книги, как «Мост короля Людовика Святого» Торнтона Уайлдера, вестерны Зейна Грея, снискавшие огромную популярность любовно-исторические романы (например, «Твоя навеки Амбер»), расходились в мягкой обложке не хуже, чем в твердой. Однако «НАЛ» видела свою задачу в том, чтобы, не ограничиваясь вестернами и триллерами, обеспечить читателя более интеллектуальной литературой. Взяв пример с «пенгуиновской» издательской марки «Пеликан», она под лозунгом «хорошие книги для миллионов» запустила серию «Ментор».
«НАЛ» выпустила всего Уильяма Фолкнера и произведения ряда современных европейских писателей-реалистов — например Пьера Паоло Пазолини и Курцио Малапарте. Среди первых книг «НАЛ» были «Мартин Иден» Джека Лондона (классический образец политического радикализма в литературе, ныне не переиздаваемый никем ни в твердом переплете, ни в мягкой обложке) и «Сердце — одинокий охотник» Карсон Маккаллерс. В то же самое время читатели серии «Ментор» могли приобрести «Достижение совершеннолетия на Самоа» Маргарет Мид [34] или «Швеция: срединный путь» Маркиса Чайлда, а также множество книг на политические темы. Помню, подростком я купил книгу из серии «Ментор», которая называлась «Христианское требование социальной справедливости», — разве что-то подобное найдешь в киосках современных аэропортов?
34
Маргарет Мид (Margaret Mead, 1901–1978) — американский антрополог, профессор Нью-Йоркского, Йельского, Колумбийского университетов, активно участвовала в движении борцов за мир, «зеленых» экуменистов, а также в борьбе против расизма. (Примеч. пер.)
Эти книги в мягкой обложке стоили от 25 до 35 центов — не дороже пачки сигарет. Одной из самых дорогих книг, которую мы выпустили, была «Трилогия о Лонигэне» Фаррелла. Ввиду ее объема пришлось назначить цену в 50 центов. В отделе продаж нашли выход — зрительно разделить книгу на несколько «томиков»; пусть покупатель видит, что в реальности покупает две книги, и не считает себя обманутым.
Бумажные обложки оформлялись непременно в стиле «китч». Не видя названия, ни за что не догадаешься, чье перед тобой произведение — Микки Спилейна или Уильяма Фолкнера. Кстати, на обложках массовых изданий Фолкнера обязательно пояснялось «книга автора “Святилища”», ибо этот роман снискал широкую популярность благодаря живо описанным интимным сценам; тем не менее в мягкой обложке можно было купить всего Фолкнера. Лишь много лет спустя его книги составили значительную долю программы колледжей по литературе, но, как это ни парадоксально, включение романов Фолкнера в канон «высокой культуры» обернулось резким снижением интереса к ним со стороны массового читателя.
Издательством «НАЛ» руководил крайне странный по всем статьям тандем. Более несхожих между собой людей нельзя было бы подобрать и нарочно. Главный редактор Виктор Вейбрайт — крупный, броский, упивающийся своей претенциозностью и снобизмом Стены его кабинета были украшены не только обычными для издательств фотографиями писателей, но и портретами его самого в несусветном розовом камзоле Мэрилевдского охотничьего клуба. Он был человеком самых пестрых увлечений (и, как выяснилось из его мемуаров, отъявленным антисемитом), но окружал себя талантливыми редакторами. За коммерческую часть отвечал президент фирмы Курт Энох, невысокий, подтянутый, болезненно-застенчивый, — словом, образец немецкого интеллектуала. В Европе он одним из первых осознал громадный потенциал мягкой обложки для книгоиздания и создал знаменитые издания Таушница на английском языке (еще несколько лет назад их можно было найти в букинистических магазинах в любом уголке Европы). Эноху меня рекомендовали знакомые моего отца, и, так как между двумя со-руководителями «НАЛ» существовало острое соперничество, «сомнительная» репутация «протеже Эноха» лишала меня всякой надежды на полноправное членство в редколлегии. Однако Вейбрайт разрешал мне присутствовать на заседаниях. Среди ведущих редакторов «НАЛ» были Эд Доктороу (еще не ставший известным прозаиком); Марк Джафф, будущий глава собственного крупного коммерческого издательства, и Арабел Портер, тихий, скромный интеллектуал, которому был обязан своим успехом литературный журнал «Нью уорлд райтинг» («New World Writing»). Созданный по образцу знаменитой английской массовой серии «Нью райтинг» издававшейся «Пенгуином» во время войны (ее главным редактором был Джон Леман), журнал «Нью уорлд райтинг» держался на убеждении, что простые люди в состоянии читать смелые, требующие умственных усилий произведения и должны иметь возможность находить их в каждом киоске. В одном из первых номеров была подборка современной корейской поэзии. Несмотря на столь специфическое содержание, тираж журнала еще на заре существования достигал 75 тысяч экземпляров. Журнал имел такой огромный успех, что другие коммерческие издательства запустили свои конкурентные версии, и спустя несколько лет американской публике был предложен беспрецедентный ассортимент авангардной литературы.
При необходимости «НАЛ» могла издавать книги молниеносно. Доктороу вспоминает, как заказал некоему автору книгу о деле Эйхмана. Спустя несколько недель книга была спешно доставлена в магазины и разошлась полумиллионным тиражом. Такой стиль книгоиздания стирал границы между книгами и периодическими изданиями; делу очень помогало, что и книги, и журналы распространялись через одну и ту же систему.
Издатели книг в мягкой обложке продолжали играть роль комментаторов текущих событий и в 60-е годы На самом пике «эры Маккарти» издательство «Бэнтем букс» («Bantam Books») выпустило книгу Оуэна Латтимора [35] — его попытку оправдать свои действия. Весьма отважный поступок во времена, когда Маккарти яростно атаковал Латтимора и вообще всех тех, кто «проиграл Китай». Да и в годы войны во Вьетнаме «Бэнтем» и прочие издательства массовой литературы выпускали сборники политических эссе и публицистических статей, рассчитанные на широкую аудиторию. Издательство «Бэллэнтайн» («Ballantine») первым начало издавать оригинальные работы политического толка — так, в 1960 году оно выпустило «Слушай, янки» Ч. Райта Миллса.
35
Оуэн Латтимор (Owen Lattimore, 1900–1989) — американский специалист по Востоку, государственный деятель, советник Чан Кайши в начале Второй мировой войны. В 1950 году был обвинен Маккарти в шпионаже в пользу СССР, но тогда же оправдан сенатским подкомитетом. (Примеч. пер.)
Хотя формально я не выполнял редакторских обязанностей, мне удалось убедить «НАЛ» взяться за одну крупномасштабную серию. Анализируя, какая литература используется при обучении в школах и колледжах, я решил, что недорогие издания мировой классики в мягкой обложке окажутся востребованы широчайшей аудиторией. Издательство «Модерн лайбрэри» («Modem Libraiy») выпускало подобную литературу в твердом переплете, но она стоила сравнительно дорого, — а мы могли бы предложить читателю «Приключения Гекльберри Финна» или «Преступление и наказание» всего по 25–35 центов. Я послал Арабелу Портеру докладную с пробным перечнем первых книг будущей серии (впоследствии получившей название «Сигнет классик» («Signet Classic»)) и списком потенциальных авторов научных предисловий, умножающих ценность книги для учащихся. Идея была встречена благосклонно и получила несколько более реалистическое воплощение — мой несколько заумный предварительный перечень расширился за счет «Тома Сойера» и прочей классики американской литературы. Кстати, о «зауми» — с самого начала я включил в перечень «Адольфа» Бенжамена Констана, французскую классику XIX века, поскольку только что с огромным удовольствием его прочитал. «Адольф» оказался среди первых десяти выпусков серии и, очевидно, озадачил многих учителей средней школы, слыхом не слыхавших об его авторе. Серия быстро развивалась и вскоре стала важным элементом сводного каталога [36] «НАЛ». Ее идею подхватили другие массовые издательства, включая «Пенгуин». На «Сигнет классик» и сейчас держится финансовая стабильность «НАЛ», хотя теперь, когда это издательство перешло в руки «Пирсон» («Pearson»), серии приходится конкурировать с гораздо более изящными «пенгуиновскими» подражаниями, ныне также принадлежащими «Пирсон». Странно, но в те времена мне даже и в голову не пришло, что мы создали не что иное, как удешевленный вариант французской серии «Плеяд» — творения моего отца. Эта мысль осенила меня лишь спустя много лет.
36
Сводный каталог (backlist) — одно из ключевых для западной модели книгоиздания понятий. Имеются в виду книги, выпущенные издательством за время его существования и имеющиеся «в наличии» (то есть либо на складе, либо в форме прав на допечатку или переиздание). Поскольку при увеличении тиража себестоимость экземпляра снижается, издательству выгодно допечатывать книги, пользующиеся спросом. Новый владелец, приобретая некое издательство, тем самым получает в собственность и его «сводный каталог». (Примеч. пер.)
Глава 2. «Пантеон» во втором поколении
В возрасте пятнадцати лет, после смерти отца я потерял всякую связь с «Пантеоном». Но в 1961 году преемники Вольфов нежданно-негаданно предложили мне должность в этом издательстве, только что перешедшем в собственность «Рэндом хауз». Новые владельцы сознавали, что немногочисленный штат «Пантеона» нужно дополнить, как минимум, еще одним редактором на полной ставке. Я с энтузиазмом согласился занять это место и в начале 1962 года, неискушенным юнцом, даже не подозревая о всей сложности и хлопотности книжного дела (что, впрочем, в двадцать шесть лет простительно), со сладко замирающим сердцем прибыл в офис «Пантеона». Издательство размещалось в доме, который нью-йоркцы прозвали «Утюжок» [37] , — трехгранном небоскребе на углу Четвертой улицы и Шестой авеню. В «носовой части» этого здания, которое мне лично больше кажется похожим на корабль, находился кабинет моего отца. Все годы после кончины Жака Шиффрина он так и простоял пустым в знак уважения к покойному. Здание было неказистое, облупившееся, занятое в основном мастерскими — например по изготовлению аккордеонов, — а также несколькими швейными предприятиями. Но соседями «Пантеона» по этажу были и интереснейшие издательства страны: «Нью дирекшенз» («New Directions»), «Пёллегрини» («Pellegrini»), «Кьюдцахи» («Cuddahy»), а также редакции левого журнала «Нейшн» («Nation») и марксистского издания «Мансли ревью» («Monthly Review»).
37
По аналогии с «Утюгом» — знаменитым небоскребом на Пятой авеню, в плане представляющим собой треугольник. (Примеч. ред.)