Легко
Шрифт:
Презель Агате: У тебя есть пеленки?
Агата, пожимая плечами: В багажнике.
Шулич по-джентльменски открывает ей багажник. Я осматриваюсь, с трудом веря своим глазам. Какое облегчение после всего того, что случилось с нами внизу. Ни одной живой души, с сердца как будто упал камень. Только величественная природа и звезды. Звезды совсем рядом. Да, идея свернуть наверх оказалась отличной, что бы там Шулич не говорил. Здесь ощущаешь себя таким
Крутой поворот дороги поднимается еще вверх, вокруг лесочка, только там, по всей видимости, действительно вершина. Я не знаю, что здесь делает этот крутой поворот, ведь где-то здесь находится знаменитый кочевский праисторический лес, не так ли? Или этот праисторический лес — с другой стороны? Кто здесь косит или водит сюда коров? Есть ли наверху какое-нибудь хозяйство? Отсюда не видно, но, может, с другой стороны поляны, за леском. Бог его знает, что там сверху видно. Может, даже вся другая сторона, вплоть до Кочевья?
Смотрю в сторону Агаты: под лампочкой в автомобиле на переднем сиденье она только начала снимать одежду с младенца. Она наклонилась над ним, темные волны волос спадают с ворота куртки. Младенец спокоен, смотрит куда-то вверх, слегка двигая ногами и руками. Воплощение материнства, материнство в импровизированных условиях.
По-своему она все-таки красива, хоть и примитивна как животное.
Я, показывая наверх: Я бы поднялся наверх осмотреться. По-любому будем еще стоять некоторое время.
Шулич: Вам хочется размять ноги?
Ничего не отвечаю, в этот момент мне просто все равно. Скользнув по ним взглядом, убеждаюсь, что никто ничего против не имеет, и иду дальше.
Презель: Подождите, я с вами.
Непонятно, зачем — ну ладно.
Презель: Хочу посмотреть, видна ли дорога, та, что нам нужна.
Я: Луны пока нет, но скоро появится.
Презель: Луны нет, но, может, внизу есть какие-то огни. Звезды ясные.
Он уже идет за мной; ладно, черт с ним. Я хотел хотя бы две минуты побыть один.
Шулич: Ну и я с вами, ноги размять.
Я: А вы уверены, что это разумно?
Я остановился и обернулся, Шулич тоже посмотрел в сторону Агаты, по-прежнему склонившейся над ребенком.
Шулич: Ты испугаешься, если мы на секунду отойдем? Мы сразу же вернемся. Ты нас будешь все время видеть.
Девчонка даже не обернулась.
Агата: Почему испугаюсь? Только слишком далеко все равно не ходите, ночью здесь медведи.
Шулич уже пошел, вообще не обращая внимания на то, что она сказала. Ему по барабану, всё по-своему. Он мне вообще не нравится; испортил мне все удовольствие. Я бы сейчас вернулся к машине, а они
Надо сказать, воздух здесь действительно замечательный, этот весенний воздух в Кочевском Роге, десять километров вглубь нетронутой природы. Воздух собирается вокруг лица, в нем такая радость, как будто мы на вершине мира, а не в этой глухомани. Да, мы всех их провели, так удачно, я их всех провел. Они остались внизу. И они меня совершенно не волнуют, эти идиоты. Хотя по-своему мне есть за что их поблагодарить. Если бы не они со своими баррикадами, мы бы уже стопроцентно были в Кочевье, я бы висел на телефоне, а так я сейчас здесь, где еще никогда не бывал, для всего прочего еще найдется время. Хочу сказать, что если бы я еще когда-нибудь случайно здесь оказался, я не смог бы этого так оценить, как ценю сейчас. Так что спасибо вам, Малые Грозы.
Когда мы уже поднялись на верх поляны, тридцать метров над машиной, я обернулся: лампочка в машине горит, вижу женский силуэт, склоненный над ребенком. Презель поддал ногой камень на дороге.
Презель: У меня камень в башмаке.
Я: А мы правильно поступили, оставив ее одну в машине?
Полицейские смотрят на меня.
Презель: Без ключа машина не заведется, она заблокирована.
Шулич, начиная смеяться: А если ее медведь слопает…
Не могу понять этого смеха, как у обкуренного, но нет, похоже, у него просто выходит адреналин после всего, что случилось с нами внизу, сейчас он тоже понимает, как нам хорошо, как здорово мы их всех провели, эйфория ему ударила в голову, и он больше не похож на того равнодушного дядьку в форме, каким был раньше. Слава богу, свежий воздух делает чудеса.
Презель глухим голосом: И пол-Словении будет только радоваться!
Шулич: Даже господину министру полегчает.
Я: Нет, господину министру точно не полегчает.
Презель: А что, просто столкновение природных сил.
Я: Господин министр здорово разозлится, если мы потеряем Агату.
С трудом сдерживаю порыв смеха, не к лицу мне, особенно если они оба так развеселились. Это ведь правда, перед самим господином министром я стоял сегодня утром. Это такой деликатный вопрос, — говорил он мне. — Вы же понимаете, что это значит. Один из них сбежал, и пол-Словении идет на баррикады, а ты потом решай проблемы. Вы вообще знаете, что пишут о них в интернете?