Лекарство
Шрифт:
Риэлм мрачно смотрит на меня; того скромного парня, который приехал вчера, больше нет.
— Вижу, что вы двое помирились, — говорит он.
У меня вдруг пропадает аппетит. В первый раз, когда Джеймс и Риэлм встретились, они едва не поубивали друг друга, потому что Риэлм тогда вел себя, как идиот. Сейчас ситуация как будто повторяется.
— А когда это мы ссорились?
До того, как ты уехала из Орегона. Когда пришла ко мне домой и поцеловала меня. Если ты вдруг забыла.
Звенит тарелка, и Даллас спрыгивает
— Думаю, мне тоже пора идти, — говорит она. — Риэлм, я потом с тобой встречусь в условленном месте.
Риэлм догоняет ее, берет за руку. Я чувствую легкий укол ревности.
— Дай мне пару минут, Дал, — ласково говорит он. Она колеблется, но, бросив на меня обеспокоенный взгляд, кивает и уходит.
В воздухе витает запах ссоры — хотя я и не совсем понимаю, из-за чего нам с Риэлмом ссориться. Да, я целовала его, но ведь только из-за Программы. Они пытались стереть Джеймса у меня из памяти, но я все равно любила его. Даже Риэлм знал это.
— Если ты будешь вести себя как идиот… — начинаю я, — то…
— А чего ты ожидала, Слоан? — Риэлм облокачивается на стол, наклоняется, как будто хочет наброситься на меня. — Я же сказал, чтобы ты держалась подальше от Джеймса, что ты из-за него снова заболеешь. А ты взяла и пустилась из-за него в бега, потому что неосторожно себя вела и привлекла внимание Программы. И что, мне поаплодировать тебе? Чего, блин, ты хочешь от меня?
— Не знаю, — говорю я. — Чтобы ты вел себя так же, как тогда, в Программе.
— То есть, хочешь, чтобы я был таким.
— Я не это имела в виду.
— Так не получится. Не указывай мне, что делать и что чувствовать.
— Я не пытаюсь…
— А разве нет? — кричит он, и из-за его резкого тона я напрягаюсь. — А почему ты не приняла таблетку, Слоан? Почему не можешь вспомнить?
Я сразу смотрю в сторону двери, боюсь, что кто-нибудь услышит. Риэлм, с открытым ртом, смотрит на меня, словно все понял.
— Это из-за него, так? — спрашивает он. — Ты из-за Джеймса не приняла таблетку.
— Я не могла сделать выбор! Ты дал мне всего одну таблетку — как я могла выбрать?
— Легко. Я дал ее тебе.
Я качаю головой.
— А ты не подумал, что это опасно? Как я могла просто довериться тебе, когда люди сходят с ума от воспоминаний? Вот это и случилось с Лейси!
— Когда принимаешь таблетку, с тобой не случится рецидива. Она не вызывает стресс. Она возвращает то, что забрала Программа, и, конечно, тебе будет больно, но она не убьет тебя.
Я наклоняюсь к нему, пытаясь говорить тихо, но не могу.
— Ну, это очень успокаивает. Но дело не только в Джеймсе. Твоя сестра сказала мне, что мне может не понравиться то, что я вспомню. Не знаю, кем я была, Риэлм, но я знаю, кто я сейчас. Что плохого в том, что я хочу жить настоящим?
Лицо Риэлма смягчается, и он протягивает ко мне руку, почти касаясь меня.
— В этом нет ничего плохого, — говорит он. — Это все, что рассказала Анна?
— Она сказала, что я не смогу простить тебя. Почему? Что ты скрываешь от меня?
Я не очень хорошо помню, что было в Программе. Я помню только фрагменты, то, как я играю в карты с Риэлмом или мы смеемся. Но моего прошлого больше нет, как и прошлого других людей. Почему-то Риэлм остался у меня в памяти. Сначала он ничего не рассказал мне, пока я не потребовала. Я чувствую, что у него есть еще много секретов, его сестра только подтвердила это. И все-таки… я все равно верю ему. Я верю ему, даже хотя и знаю, что он обманывает меня.
— Анна не хотела, чтобы я вспоминал. Она говорила, что прошлое может оказаться слишком болезненным. И, если честно, я могу ее понять, — печально говорит Риэлм. — Но я сказал тебе все, что мог, Слоан. Этого достаточно. Если примешь таблетку, узнаешь правду.
— А если не приму? Если дам ее Джеймсу, что он вспомнит?
Подумав о том, что я могу отдать его подарок Джеймсу, Риэлм прищуривается.
— Может, он поймет, что вы не должны быть вместе.
Я отдергиваю руку, но Риэлм хватает ее.
— Прости, — сразу же говорит он. — Прости, сладенькая. Не уходи.
— Так же, как ты ушел от меня?
Эти слова ошеломляют меня, и на меня обрушивается все тревоги и все волнение, которые я чувствовала, когда Риэлм так внезапно уехал.
— Ты дал мне эту глупую таблетку, а потом уехал, — шепчу я.
Риэлм морщится и подносит мою руку к своим губам.
— Знаю, — бормочет он, — но я так тебя люблю.
Он целует мне костяшки пальцев…
… я просто хотел, чтобы у тебя был шанс вспомнить…
…запястье. От его прикосновений у меня бегут мурашки по коже и все в голове спутывается.
— Скажи, что ты тоже скучала по мне.
Риэлм целует мою руку, и у меня учащается дыхание. Он манипулирует мной, я знаю. Но я не могу отрицать, что скучала по нему. Я правда, правда скучала.
— Я скучала по тебе. — шепчу я, а он целует мне руку, все выше, пока не доходит до плеча и притягивает к себе, чтобы поцеловать. Взгляд его темных карих глаз искренний, но мрачный. Мрачный и измученный. Это приводит меня в чувство, и Риэлм. Очевидно, видит это, потому что сжимает зубы.
— Джеймс не любит тебя, — говорит он, и я чувствую его теплое дыхание на губах. — Если бы любил, заставил бы тебя принять таблетку.
Раздается какой-то звук, и мы с Риэлмом поворачиваемся к Джеймсу, который стоит в дверях. Его лицо непроницаемо, трудно сказать, что он думает. Я выдергиваю руку и вскакиваю из-за стола, но понимаю, что уже поздно. Джеймс видел — и слышал — все. Он не смотрит на меня, его взгляд устремлен на то место, где я сидела. И потом, не говоря ни слова, он уходит.