Ленин жЫв
Шрифт:
Кирилл пожал плечами и тяжело вздохнул:
– Ну, вы уж слишком мрачно всё! Обречена! Ну, останутся они жить тут навечно, ну и что? Пусть себе живут!
– А мы?!!! – вспыхнул Щупп.
– А что вы? Вы как перегной пойдёте! – равнодушно-цинично ответил Лучинский.
Михаил Альфредович вскочил с кушетки.
– Как перегной – это ладно. Это естественно. Но они на земле вообще неестественный элемент! И этот неестественный элемент будет существовать непомерно долго! Для земли это катастрофа практически! Катастрофа!
Кирилл немного испугался такого вот агрессивного поведения врача:
– Ну, вы уж слишком! Вы о чём?
Щупп склонился над ним и зашипел:
– Ни о чём, а о ком! О чиновниках! О них! Это ведь раковая опухоль человечества! Раковая опухоль, а хочет быть вечной! Раковую опухоль вообще-то вырезать надо, а не устраивать ей тепличные условия!
Лучинский отмахнулся от Щуппа, как от надоедливой мухи:
– Послушайте, Вы как настоящий революционер говорите! Страшно аж! Чем Вам-то чиновники навредили? Вы же сами вон хоть и медицинский, но вроде чиновник! – удивился Лучинский.
Михаил Альфредович на секунду задумался, но лишь на секунду, затем он выпалил, слова вылетали, словно пули из скорострельного пулемёта:
– Что они мне-то сделали хорошего?! Что?! Я сам всю жизнь бился в их непробиваемую дверь! Я с молодых лет, как только стал врачом, сразу стал разрабатывать свою систему долгожительства и параллельно систему предупреждения заболевания раком! Да, да, молодой человек, всё это ходит очень рядом! Всё рядом! Долгожительство и рак – это почти одна тема! Я разрабатывал свою систему, представлял её в различных чиновничьих инстанциях! Я написал кучу писем, кучу обращений, и что вы думаете?
Кирилл посмотрел в глаза врачу и понял, что тот говорит не то что искренне, а это вырывается наружу его крик души. Лучинский тихо спросил:
– Что?!
Михаил Альфредович махнул рукой:
– А ничего! В нашей стране оказалось всё, что я делал, никому ничего не надо! Более того, некоторые чиновники мне говорили открыто: «А зачем нам бороться с раком? Пусть народ болеет больше!» Парадокс?! Да?!
Кирилл, сощурившись, подозрительно буркнул:
– А вы не преувеличиваете?
– Да какой там – преувеличиваете! – выпучил глаза от обиды Щупп.
– Ну… что им выгодно, чтоб народ болел? – недоверчиво переспросил Лучинский.
– Да, как вы не поймёте! – Михаил Альфредович надулся и покраснел от напряжения. – Им выгодно! Ведь чем больше будут болеть, тем большим потребуется помощь! А это бюджетные деньги, которые можно разворовывать! К тому же каждому больному требуется куча лекарств, а это тоже льготные отчисления! Это тоже кормушка! Вот и получается, что чиновникам выгодно, чтобы мы побольше болели и поменьше жили!
Кирилл потрогал свою колючую щетину на голове и, втянув воздух ноздрями, выдавил из себя:
– Ну у вас и теория, ужас берёт, а что ж тогда они…
Щупп присел рядом с ним на кушетку и, глядя куда-то в пространство, пробубнил:
– Что ж они спохватились? Да потому, как ни крути, а всё просто, они, как оказывается, тоже склонны к раку! Тоже склонны к болезням! Вот такие пироги!
Кирилл покосился на врача и, помолчав, сказал:
– Что ж, Вы невольно становитесь для них одной из надежд!
Щупп вытянул вправо руку и сунул под нос Лучинскому кукиш:
– Вот! Как бы не так!
– Это почему? Вы же врач? – ухмыльнулся Кирилл.
Он понял, что этому человеку эта тема очень близка, и он буквально кипит, когда рассказывает о подробностях своего научного скитания.
– Я-то врач! Но лечить я должен нормальных людей, а не извращенцев! Моральных извращенцев!
Лучинский вновь потрогал свой ёжик на голове:
– И всё-таки они люди…
Михаил Альфредович вяло махнул рукой:
– Да, но только вот они нас с вами за людей не считают!
Кирилл покосился на врача:
– И какой выход?
Щупп встрепенулся и, словно ожив, склонился к Кириллу и яростно зашептал:
– А выход прост! Я понял это, когда был ещё молод и решил заняться проблемой долголетия и проблемой предотвращения заболевания раком. Я понял это тогда, будучи зелёным и неопытным врачом! Я понял, что если и изобрету способ, по которому люди смогут жить сотни лет, то никогда не отдам его в руки чиновников, этих самодовольных и в тоже время ущербных существ, которые делают всё, чтобы жизнь простых людей стала невыносимой!
Кирилл невольно немного отстранился от Михаила Альфредовича:
– Как Вы всё-таки ненавидите чиновников, это почти паранойя. Осторожней надо. Смотрите. Да и я не думаю, что они уж такие зловещие, как вы говорите. Они всё-таки тоже часть народа!
Щупп, как-то недобро и зло сощурившись, поджал губы и ответил:
– Народа? Вот и Вы туда же угодили! В их ловушку! Они промывают уши таким, как Вы! А ведь именно Вы-то первый должны кричать о том, что эти чиновники – раковая опухоль общества! Вы, как никто другой, это испытали!
– Да, но я испытал это от высших должностных лиц… но это, наверное, не совсем то…
Михаил Альфредович подскочил и вновь замахал руками, как неумелый боксер:
– Ага! Чем наш Правитель отличается от какого-нибудь мелкого чиновника в районе?! Да ничем! Масштабом, да и всё! А остальное… Вы должны знать, он ведь не напрасно создал этот чёртов государственный список! Это государственный список попадания в будущее! Этот абсурд! Он создал список, по которому после конкретного открытия именно того препарата, который должен был окончательно получен после экспериментов с Вами, так вот этот эликсир вечности смогли бы получить только чиновники! Понимаете, он в будущее собирался взять только чиновников и их семьи! Он собирался расплодить там именно их! Не композиторов, художников, писателей, а чиновников! Управляющий персонал!