Ленин. Социально-теоретическая реконструкция
Шрифт:
«…В Кракове, — вспоминала Н. К. Крупская, — жили небольшим товарищеским замкнутым кружком. Инесса наняла комнату у той же хозяйки, где жил Каменев. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила часто поговорить, посидеть с ней, покурить. Уютнее, веселее становилось, когда приходила Инесса. Вся наша жизнь была заполнена партийными заботами и делами, больше походила на студенческую, чем на семейную жизнь, и мы были рады Инессе. Она много рассказывала мне в этот период о своей жизни, о своих детях, показывала их письма, и каким-то теплом веяло от ее рассказов. Мы с Ильичом и Инессой много ходили гулять. Зиновьев и Каменев прозвали нас “партией прогулистов”. Ходили на край города, на луг (луг по-польски — “блонь”). Инесса была хорошая музыкантша, сагитировала сходить всех на концерты Бетховена, сама очень хорошо играла многие вещи Бетховена. Ильич особенно любил Sonate Pathetique, просил ее постоянно играть». [212]
212
Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. С. 216–217. Хотя Н. К. Крупская отнюдь не была очарована польской провинцией, врач посоветовал ей горный воздух для лечения от базедовой болезни. См. письма Ленина М. И. Ульяновой от 12 или 13 мая 1913 г. и 22 апреля 1914 г.: «Мы недели через две едем опять в Поронин, — там горы, и я надеюсь, что базедка Надина пройдет, от этой болезни лечат горами. Погода здесь сейчас чудная, я часто езжу на велосипеде». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. Сс. 339, 354. См. еще: Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 291–292.
Н. К. Крупская была права, когда писала, что Владимир Ильич «никогда не мог бы… полюбить женщину, с которой бы он расходился во взглядах, которая не была бы товарищем по работе». [213] Взаимное чувство любви, однозначно проявляющееся в сохранившихся
213
См. Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 199.
214
Ленин В. И. ПСС. Т. 48. С. 307.
215
А. Г. Латышев обильно цитирует любовные строки из писем Инессы Арманд, в то время как подобные цитаты из ленинских писем привести труднее, поскольку Владимир Ильич еще летом 1914 г., после «расставания», которое не стало ни полным, ни окончательным, попросил Арманд вернуть ему его письма. «Ну, дорогой, — писала Инесса Ленину, — на сегодня довольно — хочу послать письмо. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе… По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли…. Крепко тебя целую. Твоя Инесса». Далее Латышев цитирует найденную Д. А. Волкогоновым неопубликованную часть из письма Ленина: «О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячи раз, приветствовать тебя и пожелать успехов: я вполне уверен, что ты одержишь победу. Искренне твой В. Л.» (ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, д. 3327). См.: Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 286–287. Латышев убедительно доказывает, что, если бы Ленин пожелал, Н. К. Крупская ушла бы, но Ленин не пожелал порвать с женой, хотя до конца жизни любил И. Арманд, что доказывают воспоминания женщин (Н. К. Крупской, А. М. Коллонтай, А. И. Балабановой), свидетельствующие о нервном потрясении Ленина на похоронах Арманд. Инесса Арманд умерла от холеры и была похоронена 24 сентября 1920 г. на Красной площади, у Кремлевской стены.
После начала первой мировой войны (28 июля 1914 г.) Ленин с семьей вынужден был покинуть Поронино, хотя это было отнюдь не просто, поскольку война началась для Ленина с ареста. 7 августа 1914 г. в квартире Ленина, проживавшего на территории Австро-Венгрии, был произведен обыск, во время которого был найден браунинг. 8 августа Ленин был арестован. Известный руководитель австрийской социал-демократии Виктор Адлер обратился к министру внутренних дел с просьбой освободить Ленина как заклятого врага царского режима, после чего Ленин был выпущен на свободу, просидев в тюрьме 12 дней. Между тем 4 августа немецкие социал-демократы проголосовали за военные кредиты. Ленин никак не мог поверить известию об этом событии, на которое Роза Люксембург откликнулась, назвав немецкую социал-демократию «смердящим трупом».
В июне 1914 г. Ленин оставался в Поронино, в то время как Н. К. Крупской в Берне была сделана операция на глазах. В конце концов 5 сентября они оба поселились в Швейцарии, в Берне. [216] Однако местная большевистская группа практически не имела денег, осенью 1914 г. в партийной кассе было всего 160 франков. [217] Между тем в России были арестованы и сосланы большевистские делегаты Государственной Думы (А. Е. Бадаев, Н. Р. Шагов, М. К. Муранов, Г. И. Петровский, Ф. Н. Самойлов), которые придерживались ленинских принципов и выступили против участия России в войне. В Швейцарии Ленин погрузился в теоретические исследования прежде всего в области экономики и философии. На международных социалистических конференциях в Циммервальде и Кинтале Ленину и его единомышленникам удалось изложить свою позицию в связи с мировой войной.
216
Ленин В. И. ПСС. Т. 55. Сс. 357, 358. Затем семья Ульяновых переселилась из Берна в Цюрих: «Мы с Надей, — писал Ленин сестре 20 февраля 1916 г., — очень довольны Цюрихом; здесь хороши библиотеки…». А 12 марта он послал «отчет» о цюрихской жизни матери.
217
Владимир Ильич Ленин. Биография. С. 250.
В годы войны, уже после «расставания», произошедшего по инициативе Ленина, его переписка с Инессой Арманд продолжалась с большой интенсивностью. [218] Летом и осенью 1915 г. Ленин, Крупская и Арманд несколько месяцев жили втроем в санатории горной деревушки Зеренберг недалеко от Берна. Еще до этого, весной, в Берне состоялась международная женская конференция, в этот период между Лениным и Арманд состоялся теоретический спор по вопросу о «свободе любви». Спор был вызван планом брошюры о женском вопросе, который Арманд послала Ленину. В письме, помеченном 17 января 1915 г., Ленин назвал требование «свободы любви» «не пролетарским, а буржуазным», поскольку, по его мнению, важно не то, что субъективно понимает Арманд под «свободой любви». Ленин писал о реализации «объективной логики классовых отношений в делах любви», [219] что привело к смешению различных проблем. Ленин ясно и определенно поддерживал аргументы Арманд в том, что, пока любовь не свободна от материальных, денежных соображений, о свободе любви можно говорить лишь в пошлом, буржуазном смысле. Таким образом, Арманд принципиально отвергала отождествление «свободы любви» со свободой адюльтера. Тезис Ленина: «буржуазки» понимают под свободой любви свободу от «серьезного в любви», «от деторождения», свободу адюльтера. Цитируя Арманд, Ленин полемизировал с ней: «Даже мимолетная страсть и связь “поэтичнее и чище”, чем “поцелуи без любви” (пошлых и пошленьких) супругов. Так Вы пишете. И так собираетесь писать в брошюре. Прекрасно. Логичное ли противопоставление? Поцелуи без любви у пошлых супругов грязны. Согласен. Им надо противопоставить… что?… Казалось бы: поцелуи с любовью? А Вы противопоставляете “мимолетную” (почему мимолетную) “страсть” (почему не любовь?) — выходит, по логике, будто поцелуи без любви (мимолетные) противопоставляются поцелуям без любви супружеским… Странно. Для популярной брошюры не лучше ли противопоставить мещански-интеллигентски-крестьянский… пошлый и грязный брак без любви — пролетарскому гражданскому браку с любовью (с добавлением, если уж непременно хотите, что и мимолетная связь — страсть может быть грязная, может быть и чистая)??» [220]
218
См.: Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 304–316. Рассуждения Латышева сами по себе не представляют интереса, однако приводимые им документы важны для понимания истории любви Ленина и Арманд.
219
Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 51–52.
220
Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 55–56.
Проблема применения классовой теории к личной сфере любовных отношений вызвала уже много споров, однако упомянутый выше спор между Лениным и Арманд, видимо, может свидетельствовать и об их сохранившейся любви.
В 1916 г., даже живя вместе с женой в наибольшей со времени выезда в эмиграцию материальной нужде, Ленин во многих письмах старался поддержать своего товарища и подругу. Так, например, в письме от 7 апреля, написанном из небольшого горного санатория под Цюрихом, где Ленин отдыхал с женой, он писал Инессе Арманд, собиравшейся вернуться из Парижа в Швейцарию: «Дорогой друг! Удивляемся и беспокоимся по случаю отсутствия вестей от Вас. 25/III посланы Вам деньги, а также и книга. От Вас, вопреки обыкновению, ни звука. Разве под конец чересчур усердно работаете над диссертацией? Желаю от души успеха, но все же не надо зарабатываться до переутомления. Черкните пару слов. Лучшие приветы и пожелания от обоих. Ваш Ленин». [221] Ленин постоянно интересовался здоровьем Арманд. Например, 25 июля 1916 г. он писал: «Жму руку и советую и прошу лечиться, чтобы к зиме быть вполне здоровой. Поезжайте на юг, на солнце!!» [222] Ленин до конца жизни сохранял привязанность к Инессе Арманд и заботился о ее детях, после его смерти эту роль взяла на себя Надежда Константиновна.
221
Ленинский сборник. Т. XL. М., 1985. С. 49–50.
222
Ленин
1.5. У власти
Узнав о Февральской революции, Ленин приступил к организации возвращения на родину. В итоге 32 большевика выехали в Россию через Германию в знаменитом «пломбированном вагоне». [223] При их отъезде из Цюриха небольшая группа меньшевиков и эсеров устроила Ленину нечто вроде враждебной демонстрации. [224] Между прочим, по приезде в Россию И. Арманд обосновалась в Москве, а Владимир Ильич — в Петрограде. В биографии Ленина истинная история 1917 г. была не сказочным взлетом на вершину власти, а хроникой испытаний, сама жизнь Ленина неоднократно висела на волоске. По-настоящему сказочными событиями были его возвращение в Россию и победа Октябрьской революции. [225] 3 апреля, после получения известия о том, что Владимир Ильич вечером возвращается на родину после 12-летней эмиграции, в рабочих районах Петрограда и в Петроградском Совете начались приготовления к встрече. Тысячи рабочих и солдат ждали поезд, прибывший на Финляндский вокзал около полуночи, и прежде всего, конечно, прибывшего на нем Ленина. Ленин, превратившийся тогда в настоящего народного вождя, произносил речи, встречавшиеся с бурным ликованием, его приняли пением «Марсельезы», а в городе его уже сопровождали звуки «Интернационала». Речь Ленина на вокзале кончилась возгласом: «Да здравствует социалистическая революция!», который показал, что Ленин и официальные руководители Совета (больше того, некоторое время и вожди самой ленинской партии) по-разному оценивали ситуацию и грядущую перспективу. Легендарный броневик доставил Ленина во дворец Кшесинской, где обосновался большевистский Центральный Комитет и Петроградский комитет партии. Ленин и Крупская поселились на квартире старшей сестры Владимира Ильича и ее мужа, Марка Елизарова (сегодня — улица Ленина, д. 52), где ночевали вплоть до «июльских дней».
223
До сих пор продолжается в значительной степени надуманный спор о том, что возвращение большевиков якобы было организовано германскими спецслужбами, германским военным руководством, благодаря «немецкому золоту», «немецким миллионам», что впоследствии привело к свержению Временного правительства. О «немецких деньгах» нет никаких серьезных данных, это настоящая «мистификация» времен смены общественного строя в России. Может быть доказано лишь то, что швейцарский социал-демократ Карл Моор (который, как позже выяснилось, был агентом германского правительства) передал Я. Ганецкому, К. Радеку и В. Воровскому 35 079 долларов, которые позже, в 1925 и 1927 гг., были ему возвращены. Эта сумма была использована А. Г. Латышевым для подтверждения нелепых обвинений. См.: Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 102–103. В связи с этим в исторической науке бытуют и иные подтасовки. Данная проблематика хорошо разработана С. Ляндерсом, который доказал, что до захвата власти большевики не получали никаких денег от немецких властей или немецких фондов. Обвинительный акт Временного правительства, касающийся Ленина и большевиков, не выдерживает критики ни с точки зрения современного права, ни с точки зрения правовых норм того времени. См.:
Lyandres S. The Bolshevik’s “German Gold” Revisited. An Inquiry into the 1917 Accusations. The Carl Beck Papers, No. 1106, 1995. p. См. особенно p. 93–104,
a также историографию вопроса, в том числе критику фальшивой постановки вопроса Волкогоновым: р. 106 и далее.
224
См. воспоминания Г. Е. Зиновьева // Платтен Ф. Ленин из эмиграции в Россию. Московский рабочий. М., 1990. С. 121–124.
225
В воспоминаниях очевидцев есть свидетельства о том, что у некоторых руководителей революции уже в «пломбированном вагоне» было прекрасное настроение. Ленин тоже пел любимые революционные песни, но иногда просил друзей удалиться из купе, поскольку интенсивно работал над получившими позже известность «Апрельскими тезисами». См., например, воспоминания Е. Усиевича. Там же. С. 149–151.
Когда демонстрации, состоявшиеся третьего июля, чуть не привели к преждевременному началу революции, власть прибегла к обычной в таких случаях мере: объявила вне закона «крайних революционеров», в данном случае партию большевиков. Ленину пришлось уйти в подполье, хотя даже некоторые руководители партии считали, что ему следовало бы предстать перед судом. Сталин высказал мнение, что Ленин не должен явиться в суд, поскольку кадеты растерзали бы его еще до судебного разбирательства. Владимир Ильич сначала постоянно менял местопребывание в Петрограде, а позже покинул город и через Сестрорецк выехал в Финляндию. Сначала он вместе с Зиновьевым поселился недалеко от Петрограда, в шалаше на станции Разлив, где его посетили Орджоникидзе, Сталин, Свердлов и Дзержинский. Это место стало известно тем, что, по существу, именно там Ленин написал свою книгу «Государство и революция». Награда, обещанная за поимку Ленина, сделала свое дело, и в окрестностях Разлива появились агенты властей. В конце концов 8 августа Ленин в сопровождении рабочих Шотмана, Рахья и Емельянова оставил шалаш и покинул Россию, переодевшись кочегаром. «Синюю тетрадь» некоторое время хранил Шотман, на случай провала Ленин поручил ему передать ее в Центральный Комитет. В конце концов Шотман поместил Владимира Ильича в Гельсингфорсе, в квартире финского социал-демократа, который в то время исполнял обязанности начальника гельсингфорсской полиции, что было наилучшим решением с точки зрения конспирации. [226] Но и в финском городе Ленин менял место жительства. В эти дни он также непрерывно работал, много писал, сложными конспиративными путями получал газеты и сохранял связь со столицей. В этих условиях были написаны знаменитые письма Ленина о возможности и необходимости восстания и захвата государственной власти. Ленин чувствовал, что главное дело его жизни близко к осуществлению, страна на пороге пролетарской революции. Когда в сентябре ЦИК Советов созвал «Демократическое совещание», на котором был избран «предпарламент», стало ясно, что вопрос о власти очень скоро так или иначе станет предметом острой, быть может, вооруженной борьбы, поляризация сил (от ограничения демократии до корниловского мятежа) безостановочно усиливалась, показывая альтернативы, которые были видны Ленину уже в апреле («Апрельские тезисы»). Пришло время возвращаться в Россию. Описание приключенческого возвращения Ленина, которое несколько десятилетий назад можно было найти практически во всех книгах и учебниках по истории, по сути дела соответствовало исторической действительности. [227]
226
Владимир Ильич Ленин. Биография. С. 342.
227
В Венгрии одной из книг, в которых описываются эти события, был пространный, выспренный «необарочный» труд:
Dolmanyos I. Ragyog'o Okt'ober. A nagy oroszorsz'agi szocialista forradalom t"ort'enete. Kossuth. Budapest, 1979. P. 269–290.
В октябре Ленин, по-прежнему остававшийся на нелегальном положении, появился в Петрограде и 10 октября принял участие в действительно судьбоносном заседании Центрального Комитета, на котором было принято решение о вооруженном восстании. Заседание состоялось на квартире интеллигента-меньшевика Суханова, жена которого поддерживала большевиков. Против вооруженного восстания выступили только Каменев и Зиновьев, ближайшие политические сподвижники и ученики Ленина, которые в конце концов «проболтались» о восстании в прессе. Это настолько потрясло Ленина, что он даже годами позже вспоминал об этом. Зато в благоприятную сторону изменились, например, его отношения с Троцким, который в августе 1917 г. примкнул к большевистской партии. Ленин высоко ценил роль Троцкого в революции. В то время Ленина, еще не имевшего никаких выборных функций, все уже считали руководителем пролетарской революции.
Без споров и несмотря на его протесты Ленин был избран председателем Совета Народных Комиссаров (советского правительства). Вокруг него не существовало официального «культа», с первых минут — и буквально до смерти — он был вынужден практически постоянно вести полемику со своими товарищами и коллегами по самым разным, в том числе и важнейшим вопросам. [228] Нередко ему приходилось уступать в этих спорах. В октябре, как и раньше, Ленин не был официальным «вождем» партии, он был одним из членов Центрального Комитета, а позже вошел в состав Политбюро, более узкого руководящего органа, созданного в 1919 г. Харизматических народных вождей поначалу не выбирают и не назначают, их возвышают массы и непосредственное политическое окружение. Кажется, это и называется народной легитимацией. В 1919 г. Ленин был главным организатором Коммунистического Интернационала, а также играл важнейшую инициаторскую и организаторскую роль в создании СССР. Он совмещал в себе революционера, политика и государственного деятеля. При этом он сохранил свой стиль общения, непосредственную связь с людьми, мог заговорить с любым заинтересовавшим его человеком. Опыт, полученный во время таких разговоров, часто использовался Лениным в его выступлениях.
228
Первый направляемый сверху шаг по созданию культа, вероятно, был сделан тогда, когда через два дня после избрания больного Ленина председателем Совета Народных Комиссаров СССР, состоявшегося 6 июля 1923 г., в Москве был учрежден Институт В. И. Ленина с целью сбора документов о жизни вождя. А 18 июля на заседании Малого СНК было принято решение о национализации симбирского дома семьи Ульянова с целью создания в нем Музея Ленина. См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 12. Издательство политической литературы. М., 1982. С. 618–619.