Леопард охотится в темноте
Шрифт:
Крейг смотрел ей вслед, пока не стих окончательно шум двигателя. Потом он взял автомат и забросил на плечо рюкзак. Он посмотрел на одетую в джинсовый костюм и синие полотняные туфли Сару. Она несла рюкзак с едой и фляги с водой. За поясом джинсов он заметил пистолет «ТТ».
– Готова?
Она кивнула, пошла следом и ни разу не отстала, несмотря на установленный им бешеный темп. К утесу они подошли в первой половине дня. Крейг посмотрел с вершины в сторону «Вод Замбези».
Крейг, несмотря на опасность, разжег сигнальный костер, а потом вместе с Сарой залег в засаде на тропе, на тот случай, если дым привлечет непрошеных гостей.
Место они выбрали удачное. Три часа они пролежали неподвижно и молча. Только их глаза непрерывно осматривали склон и окружавшие их кусты.
Несмотря на это, партизаны подошли совсем незаметно. Близко, совсем близко, раздался хриплый голос:
– Ха! Куфела. Наконец ты принес мои деньги. – Они увидели изуродованное шрамом лицо товарища Бдительного всего в десяти шагах. – Я думал, ты забыл о нас.
– У меня нет для тебя денег, есть только тяжелая опасная работа, – сказал Крейг.
Спутниками товарища Бдительного были трое поджарых, как волки, партизан. Она погасили костер и быстро скрылись в лесу, рассыпавшись цепью, чтобы прикрыть их отход.
– Нужно уходить, – объяснил товарищ Бдительный. – Здесь, на открытой местности, канки преследуют нас, как охотничьи псы. Мы потеряли много хороших людей. Они взяли товарища Доллара.
– Да. – Крейг хорошо помнил, как избитый и грязный Доллар давал против него показания той ужасной ночью в «Кинг Линн».
Они шли еще два часа после наступления темноты, все время на север ближе к глухим гористым местам вдоль великой реки. Их марш охраняли невидимые разведчики, все время шедшие впереди. Только их птичьи крики сообщали, что путь свободен.
Наконец они пришли в лагерь партизан. У маленьких бездымных костров для приготовления пищи сидели женщины, одна из них подбежала к Саре и обняла ее.
– Она младшая дочь моей тети, – объяснила Сара. Она и Крейг разговаривали друг с другом только на синдебеле.
Лагерь представлял собой несколько унылых пещер, вырытых в крутом берегу пересохшего русла и скрытых нависшими ветвями деревьев. Он выглядел явно временным. Буквально всю утварь можно было в течение нескольких минут собрать и унести. Женщины были такими же неулыбчивыми, как сами партизаны.
– Мы не задерживаемся надолго на одном месте, – сообщил товарищ Бдительный. – Канки наблюдают за нами с воздуха. Несмотря на то что мы никогда не ходим по одному и тому же месту даже в уборную, на земле появляются тропы, которые хорошо видны с самолета. Скоро придется уходить и отсюда.
Женщины принесли еду, и Крейг только теперь понял, как сильно он проголодался и устал. Тем не менее сначала он достал из рюкзака несколько пачек сигарет и раздал их партизанам. На губах этих озлобленных людей впервые появилась улыбка, когда они начали передавать сигарету по кругу.
– Сколько человек в твоей группе?
– Двадцать шесть. – Товарищ Бдительный с наслаждением затянулся и передал сигарету дальше. – Но рядом есть еще одна группа.
Двадцати шести бойцов, с точки зрения Крейга, было достаточно. Если, конечно, использовать фактор неожиданности.
Все поели из общего котла, потом товарищ Бдительный разрешил выкурить еще одну сигарету.
– Куфела, ты говорил, что у тебя есть для нас работа.
– Машоны держат в тюрьме товарища министра Тунгату Зебива.
– Это ужасно. Это удар ножом в сердце всем матабелам, но даже здесь, в лесу, мы знаем об этом уже много месяцев. Ты пришел сообщить нам то, что знает весь мир?
– Они держат его в Тути.
– Тути. Хау! – воскликнул товарищ Бдительный, и все партизаны заговорили одновременно.
– Откуда ты это знаешь?
– Мы слышали, что его убили…
– Это разговор старых женщин…
Крейг повернулся к сидевшим поодаль женщинам.
– Сара!
Она подошла к ним.
– Вы знаете эту женщину? – спросил Крейг.
– Она – двоюродная сестра моей жены.
– Она – учительница в миссии.
– Она – одна из нас.
– Расскажи им, – попросил Крейг.
Партизаны внимательно выслушали рассказ Сары о ее последней встрече с Тунгатой, а когда она закончила, все промолчали. Сара тихонько встала и вернулась к женщинам.
Товарищ Бдительный повернулся к одному из партизан.
– Говори!
Первый партизан, который должен был высказать свое мнение, был самым молодым. Другие будут говорить в порядке повышения возраста и положения. Таким был пришедший из древности обычай совета. Крейг приготовился терпеливо ждать, нужно было снова привыкать к ритму жизни Африки.
После полуночи товарищ Бдительный подвел итог:
– Мы знаем эту женщину. Она заслуживает доверия, и мы верим ее словам. Товарищ Тунгата – наш отец. В его жилах течет кровь королей, а он оказался в руках грязных машонов. С этим мы согласны. – Он сделал паузу. – Среди нас есть те, кто хочет вырвать его из лап насильников машонов, и другие, которые говорят, что нас слишком мало, что у нас один автомат на двоих и всего пять пуль на автомат. В этом наши мнения разделились. – Он посмотрел на Крейга. – Что скажешь, Куфела?
– Скажу, что я принес вам восемь тысяч патронов, двадцать пять автоматов и пятьдесят гранат, – ответил Крейг. – Я скажу, что товарищ Тунгата – мой друг и брат. Я скажу, что если здесь остались лишь женщины и трусы, я уйду с этой женщиной Сарой, у которой сердце воина, и найду настоящих мужчин в другом месте.
Изуродованное шрамом лицо товарища Бдительного стало обиженным, а тон укоризненным.
– Давай не будем больше говорить о женщинах и трусах, Куфела. Давай больше вообще не будем говорить. Давай лучше пойдем в Тути и сделаем то, что нужно сделать. Я так скажу.