Лепестки камелии
Шрифт:
Понять бы хоть, кому молюсь…
В общем, устроилась я прямо напротив Будды, руки молитвенно сложила, зажмурилась — вроде как с небом общаюсь. А сама в голове план монастыря прокручиваю и карту вспоминаю. Если отсюда надо будет быстро валить — то в каком направлении? Выходило, что в сторону Рё-Ка удобнее. Королева за меня точно вступится — вот туда и побегу. Только там же меня и искать будут. Мда… А какие у нас есть ещё направления?
Карту я знала плохо. Был бы здесь Ли…
Не думать о нём!
А пока я проблему направления решала, молельная комната стала неожиданно быстро заполняться. Причём девушками. И все они как-то странно близко ко мне сидели. И смотрели. И пытались то плечом, то пальчиком коснуться, то ещё как задеть.
Очень скоро мне это надоело и я обернулась к особенно ретивой паломнице, собираясь всё ей высказать. Кошмар, даже в монастыре покоя нет!
И уставилась в лицо одной из моих невест. Дочери левого министра, ага.
А она папеньку сейчас поминать разве не должна? Или юрэй его пощадили?
Подобравшись, я окинула взглядом остальных монашек…
Чёрт возьми! Я, конечно, понимала, что моё местоположение не секрет, но чтобы сюда весь цветник притащился!
И смотрели они на меня так, что какой там Будда — щас меня прямо тут изнасилуют.
Немая сцена, в общем.
Ринулись все эти княжны и госпожи ко мне и впрямь наперегонки, что в крохотной молельне было само собой достижением.
А я сиганула за Будду.
И не стану даже думать, как это со стороны выглядело.
Сшибла кого-то из слуг или монахов и — спасибо худышке-принцу за подходящее телосложение — проскользнула в какой-то лаз, который за мной немедленно закрылся.
Минута клаустрофобии — и я вижу свет в конце туннеля. Чай, здесь поездов нет — ползу к нему.
Это оказалась ещё одна молельня, тоже с Буддой, только поменьше. Здесь приторно пахло благовониями, горели свечи и на полу ниц распростёрся некто бритый — точно монах. На кого я сверху и сверзилась.
Не моя вина, что тайный ход закончился на какой-то полке. С которой я сшибла кувшинчик с маслом. Надеюсь, недорогим, а то оно разлилось. Ой!
Надо отдать монаху должное — может, он был из Шаолинь (или как здесь это называется? наверняка же есть) — но он ужом из-под меня выполз, выхватил острый и тонкий, как игла, кинжал и приготовился вонзить его мне в глаз.
Клянусь, я ничего бы не успела сделать — только барахталась беспомощно, запутавшись в одеждах.
Но монах всё равно передумал. Он выпрямился, посмотрел на меня с высоты и, спрятав кинжал, изумлённо произнёс:
— Ичи?
Тут и я его наконец рассмотрела. Мама родная!
— Соль?!
Он немедленно бросился обниматься.
— Я не знал… До меня дошли слух, что прибудет кто-то важный, но я даже не думал, что это ты… Как ты сюда попал?
Мне было неуютно. Примерно так же, как сначала было неуютно рядом с королевой Рё-Ка: вот человек, близко знавший и любивший принца, а я сейчас вру ему в лицо.
Хотя куда сильнее меня волновало другое:
— Ли тоже здесь?
Соль удивился.
— Нет, конечно. — Потом добавил: — Он сказал, вы познакомились. Ичи, прошу, не будь на него в обиде, он пытался мне помочь…
— Да я понимаю, — рассеянно отозвалась я.
Ли оставил Соля в самом близком от столицы монастыре? Серьёзно? О чём он думал?!
А Соль тем временем смотрел на меня, и радость в его взгляде сменялась настороженностью.
Потом он неожиданно предложил:
— Ичи, ты наверняка голоден? Тогда идём со мной.
Поесть я бы и впрямь не отказалась.
Я только не знала тогда, что это была проверка.
Соль сам накрыл стол в своей келье — комнатушке без окон. Еда здесь была победнее, чем у императора, зато вкусная. Я молча ела, не зная, о чём говорить.
Зато знал Соль.
Он налил мне ароматного чаю и словно между делом заметил:
— Ты не Ичи.
Я поперхнулась.
— Что?
— Ты не Ичи, — повторил Соль. — За столом настоящий Ичи ведёт себя иначе. И не только за столом. Ты… Я не могу это объяснить, но ты не он. Кто ты?
Я похолодела, а потом как могла спокойно выдала ему байку про «ударили по голове — проснулся — амнезия».
Соль выслушал, улыбаясь, и покачал головой.
— В тебе нет ничего от Ичи, кроме внешности. Ты ёкай? Нет, мы же в монастыре… Что ты?
Мы смотрели друг на друга. Я коснулась рукояти спрятанного за поясом кинжала. Чёрт, это же Соль, Ли так его любит…
— Ли намекал, — бормотал тем временем Соль. — Я не понимал, пока не увидел… Где настоящий Ичи? Он жив?
Я молчала. Но Соль словно по глазам читал.
— Мёртв? — его голос дрогнул.
Я вытащила кинжал.
Соль грустно улыбнулся и повернул голову, открывая шею.
— Он сказал, когда император забрал меня, что сделает всё, чтобы это прекратилось. Я не знаю, что он сделал, но скажи: ты здесь добровольно?
— В монастыре? — фыркнула я.
— В его теле, — пояснил догадливый принц.
Я покачала головой. И всё-таки убрала кинжал. Чёрт возьми, надо было тогда и Ли убить!
— Кто-нибудь ещё знает? — спросил между тем Соль.
— Ли, — отозвалась я. — И теперь ты.
— Я монах, я всё равно, что мёртв, — улыбнулся Соль. — И больше не претендую ни на трон Рё-Ка, ни на титул принца, ни на что другое. Я никому больше не нужен.
— Поэтому ты прячешься в комнате без окон, — хмыкнула я.