Лепестки камелии
Шрифт:
В общем, втащили меня в карету, глянула я на одного из генералов, который в ней сидел и которому я днём обещала небо в алмазах.
И всё поняла.
Только было уже поздно. Тюкнули меня чем-то по темечку (шишка осталась) — и очнулась я уже в темнице. Императорской. Знаете, у него там крюки везде понатыканы — наверное, чтобы пытать было удобно. Потому что если человека не к чему подвесить, это же не комильфо, за дыбой ещё идти или ждать, пока слуги её соорудят… Мда.
Серебряные крюки. И серебряные же иероглифы этаким пояском вокруг стен. Попыталась я их прочитать, но ничего у меня не вышло. Не все я ещё иероглифы знаю, только самые ходовые, увы… А теперь и не узнаю…
Уже тогда я начала что-то подозревать, но винила во всём пока только даму Фэй. Конечно, сучка крашеная, решила на два поля сыграть: и у королевы милости отхапала, а то и деньги, и меня императору сдала, стерва…
Я мучилась от стыда: что королева на это скажет? Провели меня, как младенца…
Но долго об этом думать мне не дали: за дверью раздались тяжёлые шаги и не менее тяжёлое пыхтение.
Я подобралась. Руки мне не связали, чего уж говорить о цепях. Хотя и кинжал, и флаконы с ядом у меня забрали. Даже волосы распустили, твари! Я осталась без отравленной шпильки.
Несмотря на это на душе было спокойно. Тоскливо, но спокойно. Да, я знала, что со мной наверняка сделает император, но то ли мозг это ещё не понял и не принял, то ли я шестым чувством сама себе предсказывала, что всё обойдётся.
Тем временем шаги и пыхтение приближались. А затем от пинка дверь распахнулась — и в проём сначала вошло нечто, завёрнутое в плотную ткань, а потом император, толкая это нечто и хрипло ругаясь. Зашёл, аккуратно прислонил эту штуку к стене, пинком захлопнул дверь, щёлкнул замком и мягко опустился на пол в позу, ничем не отличающуюся от моей — скрестив ноги по-турецки. Странно, обычно здесь на пятках сидят… Видимо, очень устал.
— Фух!.. Тяжёлая дрянь… Привет, Ичи.
— Здрасьте. — Я послала к чёрту вежливость, на кой она мне в темнице. — А что это?
Может, дыба? Именная, специально для любимого наследника? Или…
— Зеркало. — Император всё никак не мог отдышаться. — Чёртова грудная болезнь… Помру от неё, точно… Если от чего и помру, так от неё… Тебя она тоже мучает?
— Ага. Но я по утрам бегать стал, и вроде теперь полегче.
— Бегать императору несолидно… Хотя мысль отличная… — Император потёр грудь там, где сердце. — На плацу всего пять поединков подряд выдерживаю… А раньше-то десять мог…
Пять?! Ничосе! Я после трёх как тряпочка… Впрочем, я и тренироваться начала сравнительно недавно.
Вообще разговор завязывался по меньшей мере странный. Не так я представляла беседу с палачом. А как же угрозы и сакраментальное: «На кого работаешь?» и «Моргала выколю!»
— Фух! — пропыхтел тем временем «папа». Потом поднял на меня взгляд, вытер пот со лба и улыбнулся улыбкой психа. — Что ж, Ичи, начнём?
Только подойди, сволочь, думала я. Ты меня всей своей гвардией «начинать» будешь, а иначе я тебе не дамся.
Поэтому я тоже улыбнулась. И тоже как чокнутая.
— Ага. Начнём.
Императора такой подход почему-то развеселил.
— Отлично! — воскликнул он. Потёр ладони и повторил: — Отлично…
Я ждала. Ну, это дыба? Или нет? Он меня хотя бы свяжет?
Император тем временем встал, повозился, устраивая штуку ровно, а потом и освобождая её от ткани.
А когда он отошёл, моему взгляду открылось… зеркало.
Да, обычное зеркало.
— Тебе надо в него посмотреться, — пояснил его величество, словно думал, что я идиот и не в курсе, как зеркала работают.
Однако… В этом мире нормальных зеркал я пока действительно не видела. Только медные.
— Угу, — буркнула я. — И что будет?
— Увидим, — туманно ответил император.
Поэтому вставать я не спешила.
— А всё-таки?
— Ичи, не тяни, — поморщился император. — Ты правда хочешь, чтобы я надел на тебя это… — Он как фокусник из шляпы вытащил из складок одежд некую конструкцию наподобие лошадиной сбруи и продемонстрировал мне. — А потом подтащил тебя к зеркалу, только чтобы ты в него посмотрелся? Ничего страшного не случится, успокойся. Ну же, ты ведь любишь зеркала.
Ага… Особенно те, которые сердечник-император лично тащит по лестницам в темницу к сыну. Эти я особенно обожаю.
— А больно будет?
— Нет, не будет, — тоном матери у стоматолога ответил государь. — Ичи, я терпелив, но всему есть предел.
Я покосилась на дверь за спиной его величества.
— Конечно, отец. Ваш приказ для меня священен…
И, пригнувшись, бросилась мимо императора к двери.
Потом мы минуту боролись, потому что императорская подножка не сработала, а упала я в итоге на него.
Моим достижением стал фингал на государевой физиономии, а его — выбитый у принца зуб. Дело решил банальный удар в пах.
К слову, я вечно забываю, что пах — уязвимая зона. То есть, настолько уязвимая.
Так император меня и вырубил. А после без всякой сбруи за волосы подтащил к зеркалу, толкнул, заставляя встать ровно и отошёл, не сводя взгляда с отражения.
Сначала ничего не происходило. Я рассматривала принца — в нормальном наконец зеркале — и всё было как я и представляла: тощий парень, всклоченный, с лопнувшей губой, уже не настолько слащаво-смазливый, как раньше. А говорят, шрамы украшают мужчину…
И тут… Тут отражение пошло рябью, как вода в пруду под порывом ветра, а потом прояснилось и показало худощавую девушку в одеждах принца. Избитую, злую и безумно знакомую.
Я замерла, жадно вглядываясь. Так вот же… Вот какая я! Настоящая! Да, это я, конечно…
Как меня зовут я по-прежнему не помнила, но вот это — это точно была я. И…
Император тоже на это смотрел. То есть обалдело таращился, словно глазам своим не верил. Потом перевёл взгляд на меня. Снова глянул на отражение.