Лесник
Шрифт:
Сердце Сони забилось в несколько раз чаще, буквально выпрыгивая из груди.
— Кто? — удивилась она. — Нет, вы не поняли, я говорю про…
— Я все правильно понял, давайте разберемся с нашими вопросами, а потом я все объясню.
Соне пришлось подчиниться. В конце концов, врачи не виноваты, что от счастья она сейчас просто потеряет сознание. Живой, главное, что живой.
— Майор? — едва прошептала девушка, по-прежнему не обращая внимание на вопросы доктора, — я должна его увидеть.
Стала подыматься Соня, но врач снова попытался уложить
— Вы не сможете меня остановить, — тяжело дыша, прокряхтела девушка.
— Вам нельзя вставать, вам сделали несколько операций. У вас воспаление легких, высокое давление. Возможно завтра, — размахивал руками лейтенант, — в конце концов, у вас капельницы.
Соня взглянула на почти полные бутылки и уверенно взялась за металлическую стойку на колесиках.
Доктор грустно рассмеялся и махнул на русскую рукой. Молодой лейтенант помог девушке встать, поддерживая и накидывая на нее халат. Соня едва держалась на ногах, но ползла по коридору, вцепившись в руку лейтенанта. Дорога к лифту казалась бесконечной.
Они подошли к стеклу и Соня сразу же увидела его. Бледный и обвитый многочисленными проводами, он лежал на кровати и, казалось, едва дышал. Монотонное пиканье всевозможных датчиков разрывало тишину комнаты.
— Альтернативная служба, слышали о такой?
Соня вздрогнула, она забыла, что пришла сюда не одна.
— Подобный вид службы давно не является в Швеции чем-то сверхъестественным. Например, в этом году уже более сорока тысяч призывников решили пройти службу именно таким способом.
Соня повернулась к молодому человеку, на русском языке он говорил куда чище Улфа, практически не имел акцента и все слова произносил почти идеально.
— «Альтернативщики», — продолжил молодой мужчина, — выбирают труд санитаров на скорой помощи, работают с проблемными детьми и подростками, помогают инвалидам, следят за памятниками архитектуры. Или как в случае с нашим общим знакомым помогают природоохранным службам.
Девушка внимательно слушала, но понимать то, что говорит лейтенант, было сложно, от вида его такого слабого и больного сердце разрывалось на части.
— Сейчас контрактная служба в Швеции длится год, в течение этого срока солдатам выплачивается денежное пособие. Новобранец подписывает контракт, и в течение трех месяцев его жестко тестируют и тренируют, физически и психологически. После этого он на девять месяцев становится солдатом шведских королевских вооруженных сил. По истечении этого срока он — солдат запаса. Или, — Йоран кивнул в сторону Улфа, — подписывает контракт на дальнейшую службу.
Соня покачала головой, хлопая ресницами. Военный? Он военный? Но? Как так? Время замедлило свой бег.
— Профессионалов подобного плана единицы, именно поэтому данная операция так подходила майору Линдбергу.
— Какая операция?
— Этого я вам сказать не могу. Это военная тайна.
— Понятно.
— Ваше появление нарушило все планы, когда Улф убедился, что вы не опасны, он получил задание вывести вас самостоятельно.
Соня поморщилась, она все еще слышала их голоса, чувствовала их удары. Она не сомневалась, что еще не раз проснется от кошмара, в котором снова и снова переживет свое похищение.
— Линдберг был вынужден запутывать следы, в итоге наша спасательная бригада, отправленная вам на встречу, оказалась совсем в другом квадрате. Мы вас потеряли, рацию вы угробили.
— Откуда он так хорошо знает русский? — все еще прибывая в шоковом состоянии, абсолютно без сил и едва держась на ногах, спросила Соня.
— Насколько мне известно, у него была русская бабушка, с ней он провел почти все детство.
— Вы издеваетесь? — рассмеялась Соня, закашлявшись.
— Нет, почему?
— Верится с трудом.
— Почему у Леонардо Ди Каприо может быть русская бабушка, а у майора Линдберга нет?
Соня улыбнулась.
— Я слышал, что она воспитывала его в отдаленной лесной хижине, очень похожей на ту, в которой вы его обнаружили, именно поэтому он так хорош для этой работы.
Молодой лейтенант-переводчик потянул ее обратно.
— Можно еще секундочку? — Продолжала всматриваться в уже почти родное лицо Соня, — а я не могу туда войти?
— Нет, туда пускают только родственников.
Соня кивнула, а лейтенант наклонился к ней и прошептал:
— Я бы на вашем месте благодарил бога, что именно майор Линдберг оказался с вами в лесу.
— Что вы имеете ввиду?
— Между нами, — тихо продолжил он, — группа, которая в итоге спасла вас, такого уровня, — уточнил Йоран, — молниеносно за гражданским лицом не посылается. Взвешиваются все ходы, устанавливается слежка, просчитывается степень риска. Все за и против, уровень раскрытия операции. Я больше чем уверен, что мы бы не успели вас спасти. Но жизнь старшего офицера — это совсем другое. И майор Линдберг знал это.
Соня почувствовала, как наворачиваются слезы на глазах. Ради нее, он сделал это ради нее. Сердце наполнилось нежностью. Несмотря на все то, что ей пришлось пережить, Соне показалось, что она взлетает. За спиной выросли крылья.
— Он подставился, мэм, — добавил все так же шепотом Йоран, — кинулся за вами в самое пекло. — Я бы на его месте никогда не стал так рисковать, вот что я имею ввиду.
Соня, не отрываясь, смотрела на Улфа, надеясь только на то, что он поправится и снова станет таким же сильным и бесстрашным. По щекам текли слезы. А через мгновенье Соня услышала голоса и обернулась. Мимо них, в палату интенсивной терапии прошла молодая женщина, державшая за руку маленькую девочку. Соня внимательно следила за тем, как она приблизилась к кровати перебинтованного майора, коснулась его лица. Все это время Соня не дышала, а затем услышала звон — это упало к ногам и разбилось в дребезги ее собственное сердце. Ребенок был как две капли воды похож на своего отца. Те же светлые курчавые волосы и глаза.