Летим в космос (сборник)
Шрифт:
Правильное вроде решение, однако, не успокоило душу, хотя руки в это время сами автоматически выполняли необходимые операции контроля. И вот на экране телевизора появилось какое-то изображение.
Особой тревоги не было. Тем более, что кроме инструктора никто больше не вмешивался в переговоры, не нагнетал своим возбужденным голосом напряженность, не объяснял сложность маневра и ответственность
Так как кислород надо было экономить, то, хотя и положено было в период стыковки работать в полностью герметизированных скафандрах, командир дал команду бортинженеру работать с открытым забралом.
– Сколько до них? – Запросил Гаврилин бортинженера.
– 200 метров. На запросы не отвечают. Будем запрашивать Землю? Мы вошли в зону связи.
Зона связи была недолгой, и Гуртов еле успел передать на борт самые главные указания. И тут же к нему подошел штатный психолог, строго спросил.
– Что у них на орбите происходит? Пусть не молчат, а постоянно комментируют свои действия. Командир интересуется их решением, – и не услышав ответа, через некоторое время снова повторил. – Руководство ждет! Понимаете?
Гуртов молчал, думая над тем, как бы помягче прозвучал его ответ, но психолог уже потерял терпение и потянулся рукой к микрофону.
Инструктор не стал убирать микрофон, а лишь строго и осуждающе посмотрел на психолога, и тот понял – поднял вверх руки, как бы сдаваясь, и быстро покинул пультовую комнату.
Да, Гуртов понимал, что вокруг него за исходом стыковки напряженно следит очень большое количество людей. Но дергать экипаж лишними запросами для доклада даже самым большим руководителям, он не мог. Экипажу сейчас нужна была полная сосредоточенность...
Через час Гаврилин доложил о завершении спасательной операции, и переходе на режим спуска.
Еще через полчаса он открыл люк тренировочного транспортного корабля, тяжело ступая по ступенькам, спустился в зал и доложил Председателю комиссии.
– Товарищ генерал, экипаж комплексную экзаменационную тренировку завершил. Разрешите получить замечания.
– Хорошо, – миролюбиво произнес Председатель. – Переодевайтесь и на разбор.
– Есть, – Гаврилин пропустил вперед членов экипажа,
–Я на минуту, – подошел Цельский. – Надо поговорить, а меня вызывают в Москву. Надеюсь, что вы не забыли, что послезавтра состоится отчетно выборная партконференция. Мы хотим провести ее перед вашим полетом. Кстати. Мне сказали, что вы тоже готовитесь к выступлению. Вы правильно решили. Ваше выступление очень нужное и своевременное, а то некоторые болтуны и вовсе распоясались. Космонавтика им не нужна, так как космос неэффективен. И очень правильно, что именно летавший в космос человек даст им аргументированный отпор. Народ ждет этого от вас. Надо твердо и решительно заткнуть рот крикунам и экстремистам. Так что давайте завтра поговорим с вами об этом более подробно.
Гаврилин усмехнулся: «Четко работают», а вслух сказал.
– Выступать действительно буду, но считаю, что достаточно подготовлен сам, чтобы правильно построить свое выступление.
– Вы меня не так поняли, – улыбнулся политработник. – Я только хотел помочь вам в подборе материалов. Кроме того, – он сделал паузу, посмотрел прямо в глаза собеседнику. – Вы ведь можете чего то и не знать, в чем-то и ошибиться. А это негоже такому космонавту как вы. У вас солидный авторитет у руководства и у коммунистов. Так что дополнительные, хорошо проверенные, факты вам никогда не помешают. А некоторые вопросы мы возможно решим сами сразу, и ими не нужно будет загружать партконференцию. У нас и без того будет много проблем.
– Спасибо за заботу, – Гаврилин усмехнулся. – Я еще не решил окончательно вопрос своего выступления. – И не прощаясь, Гаврилин поспешил в комнату подготовки.
Политработник улыбнулся, и проводил Гаврилина недоверчивым взглядом, затем посмотрел в свою записную книжку, постоял и быстро вышел из помещения.
Через день на партконференции Гаврилин среди выступавших не значился. Он в это время был на приеме в Кремле.
Еще через две недели он стартовал на космическом корабле «Ветер» в годовой космический полет.