Лето и дым
Шрифт:
Альма. Сейчас же наверх, мать!
Миссис Уайнмиллер выходит.
Шляпа с перьями…
Картина третья
В доме Уайнмиллеров. Собеседование только что началось — его открыла Альма оглашением протоколов. Она стоит перед зеленым плюшевым диваном, на котором расположились остальные члены кружка. В их числе: мистер Доремус, Вернон — вертлявый, причесанный под Байрона юнец
Альма (глядя в записи). На нашем последнем собеседовании, происходившем четырнадцатого июля…
Мисс Бэссит. Взятие Бастилии!
Альма. Простите?
Мисс Бэссит. Собеседование пришлось на день взятия Бастилии! Но это было предпоследнее собеседование, дорогая.
Альма. Вы абсолютно правы. Я открыла не на той странице… (Роняет листки.)
Мисс Бэссит. Раззява!
Альма. Вот! Июль, двадцать пятое. Правильно? Миссис Бэссит. Правильно!
Легкий взрыв смеха среди присутствующих.
Альма (продолжая) …дебатировался вопрос, не следует ли нам на остаток лета приостановить нашу деятельность в связи с тем, это несколько членов кружка — педагоги по профессии — отбыли на каникулы…
Мисс Бэссит. Везет же людям!
Альма …что в значительной степени сузило наши возможности.
Мисс Бэссит. Обескровило наши ряды!
Снова взрыв смеха.
За дверным проемом появляется Джон. Звонит в колокольчик.
Альма (возбужденно). Звонят?.. Звонят, кажется?..
Мисс Бэссит. У меня лично это не вызывает сомнений.
Альма. Простите, одну минутку. Это, вероятно… (Подходит к дверному проему и делает жест, каким открывают дверь.)
Ослепительный и безукоризненно элегантный, входит Джон. Белый парусиновый пиджак перекинут через руку; в руке белая соломенная панама.
Контраст между Джоном и другими присутствующими мужчинами разителен: гордость общества — и его отбросы.
Альма (скрипуче-жеманным голосом). Совершенно верно, это наш… почетный гость! Рада представить всем присутствующим доктора Джона Бьюкенена.
Джон (окинув собравшихся непринужденным взглядом). Всем присутствующим — привет! (Альме.) Я много пропустил?
Розмери. Добрый вечер!
Мисс Бэссит.
Альма Да нет, пустяки. Всего лишь оглашение протоколе®… Я устрою вас на диване. Рядом с собой.
Мисс Бэссит. Вот уж не думала увидеть его здесь. Поздравляю, мисс Альма.
Беззвучно хохотнув, Альма делает неопределенный жест. Джон осторожно присаживается. Все уставились на него с жадным любопытством,
Альма Ну, вот и все в сборе!
Мисс Бэссит (со значением). У Вернона с собой его пьеса в стихах!
Альма (без особого энтузиазма). Правда, Вернон?
Сомневаться в этом не приходится — на коленях у Вернона кипа бумаг дюймов восемь толщиной, которую он, стыдливо потупившись, приподнимает.
Роджер (поспешно). Читку пьесы решено было отложить, пока не станет попрохладнее. Сегодня было намечено заслушать реферат мисс Розмери об Уильяме Блейке.
Мисс Бэссит. Умерший поэт не должен преграждать дороги живому!
Джон засмеялся.
Альма (вскочив, с возбуждением). Миссис Бэссит, леди и джентльмены! Относительно пьесы мнение мое таково. Читку ее, как событие первостепенной важности, следует провести при максимально благоприятных условиях, Не только атмосферных — в прохладный вечер, — по и под специально подобранную музыку. А главное — в присутствии всех без исключения членов кружка, чтобы прослушал ее каждый. Почему бы, нам?..
Роджер. Почему бы нам не проголосовать этот вопрос?
Альма. Прекрасно! Замечательно!
Роджер. Кто за то, чтобы отложить читку пьесы до более прохладной погоды, прошу встать.
Все встают, кроме Розмери и миссис Бэссит. Розмери было недоумевающе приподнялась, во миссис Бэссит дергает ее за руку.
Розмери. Это что — голосование?
Роджер. Я попросил бы вас, миссис Бэссит, не оказывать давления.
Альма. Опахала у всех? У вас, кажется, нет, Джон. (Осматривается в поисках опахала для Джона и, не найдя, берет пальмовый лист из рук Роджера — тот озадачен — и передует Джону).
Розмери (встает с рефератом в руках). «Поэт Уильям Блейк родился в 1757 году. Он был безумно мечтательным…»
Мисс Бэссит. Он был попросту безумным! У него не все были дома, у вашего Блейка! (Изо всех сил зажмуривается и затыкает уши пальцами.)